– Нет, найдем, – решительно произнесла Люси. – Я найду. Я чувствую его присутствие, Грейс. Ты сама говорила только что – я чувствую присутствие мертвых. Я его отыщу. Я возьму Балия и обязательно догоню Джесса, где бы он сейчас ни был.

Грейс кивнула, но в глазах ее промелькнули страх и растерянность.

– А мне что делать?

– Найди Малкольма Фейда. Расскажи ему, что произошло. Скажи, что мне нужна его помощь.

Грейс помолчала. Люси решила, что сделала здесь все, что могла, и шагнула к выходу, но Грейс схватила ее за руку.

– Я сделаю это, – сказала она. – Я найду Фейда. Но ты должна поклясться, что не допустишь… чтобы с Джессом, с его телом, произошло что-нибудь плохое. Поклянись, что мой брат вернется сюда невредимым.

Сейчас во взгляде и голосе Грейс не было ни фальши, ни коварства. Лишь отчаяние.

– Клянусь, – прошептала Люси и бросилась бежать к воротам.

Лилит. Царица демонов, праматерь чародеев. Она была прекрасна, как произведение искусства: лицо с безукоризненно правильными чертами, идеальная фигура. Пышные блестящие волосы колыхались за плечами, несмотря на отсутствие ветра. Корделия вспомнила – она видела в Адском Алькове ее портрет, изображение женщины с телом змеи, обвившейся вокруг дерева.

– Разумеется, это я, – усмехнулась она. Взгляд ее скользнул по лицам Джеймса и Корделии и остановился на фигуре Велиала. – Когда ты изгнал меня из моих владений, Принц Ада, я пришла в этот мир. Белияал, любитель руин! Надо сказать, я не сразу поверила в то, что ты нарушил древнее соглашение и отнял у меня земли, дарованные мне самим Небом.

– «Небом», – передразнил ее Велиал. – Небу нет дела до Эдома, оно давно забыло о тебе, Лилиту.

– Я блуждала в пустоте между мирами, – продолжала Лилит. – Демоны болтали о том, что Велиала одолел его собственный смертный внук, который может посещать потусторонние царства. Низшие демоны смеялись над тобой, говорили, что тебя ранили, по-настоящему ранили мечом по имени Кортана. И тогда я поняла, что твое помешательство на этом мире, Земле, проистекает из твоей одержимости смертными потомками. Что твоя дочь дала тебе внуков, в чьих жилах смешалась твоя кровь и кровь нефилимов. Ты не сможешь найти покоя до тех пор, пока так или иначе не используешь свое неожиданное преимущество.

– Завидуешь? Я тебя прекрасно понимаю. Сама-то ты бесплодна, – ядовито заметил Велиал. – От тебя рождаются только чудовища, поэтому ты решила мне отомстить, расправившись с моим внуком, верно, «ночное привидение»?

Лилит скривила губы.

– Почему же ты не подчинил внука своей воле и не вселился в его тело? Все из-за Кортаны. Ты боишься Кортаны, хотя прежде ты не боялся никого и ничего. В этом мече заключено перо из крыла Архангела Михаила, который вышвырнул тебя из Рая и сбросил в Ад. Кроме того, хозяйка Кортаны – супруга твоего внука. Какое удивительное совпадение, не правда ли?

Велиал злобно сплюнул.

– Можешь оскорблять меня сколько душе угодно, Лилит, только ты меня и пальцем не тронешь. Ты дала клятву, теперь у тебя связаны руки. Ты не можешь причинить вреда Принцу Ада.

Джеймс и Корделия обменялись многозначительными взглядами. Корделия вдруг вспомнила, что сказала им Лилит в облике Магнуса на Сумеречном базаре. Принцы Ада ведут нескончаемую войну с Ангелами, переставляют фигуры на гигантской шахматной доске, и правила, которым они подчиняются и которые нарушают, недоступны пониманию смертных.

– Ты прав, я не могу тебя тронуть, – спокойно сказала Лилит. – А вот мой паладин – может.

– Паладин, – прошептал Велиал и посмотрел на Корделию со странным выражением, гневным и одновременно насмешливым. – Тогда все ясно. Ты нефилим, а не Архангел. Я должен был прикончить тебя мгновенно.

– Меня? – повторила ошеломленная Корделия. – Нет… я не ее паладин…

– Безмозглая девчонка, – рассмеялась Лилит. – Теперь ты служишь мне, ты моя рабыня. Велиал в своем новом теле мог бы справиться с любым человеком, владельцем Кортаны, но ему не под силу убить того, кто принес мне клятву в вечной верности.

– Неправда. Я поклялась в верности кузнецу Велунду…

– Ты поклялась мне, – перебила ее Лилит. Фигуру ее окутали тени, она в очередной раз изменилась, и Корделия увидела высокого, мускулистого мужчину с короткими волосами. На шее у фальшивого кузнеца поблескивало бронзовое украшение-торквес с ярким синим камнем.

Корделия лихорадочно соображала. Бронзовый торквес с синим камнем. Синее ожерелье. Сапфировые серьги. Кольцо с лазуритом. Камни одного и того же цвета…

«Велунд» усмехнулся.

– Ты уже забыла, в чем поклялась мне?

Корделия знала, что это говорит Лилит, что тогда, у кургана, она встретила Лилит, но все равно звук этого голоса заставлял ее сердце биться от странного, незнакомого волнения. Демоница издевательским тоном произнесла:

– «Всякий раз, когда я буду извлекать меч из ножен, всякий раз, когда я подниму меч на врага, я буду делать это от твоего имени, в качестве твоего вассала». И сегодня ты воззвала ко мне, мой паладин с золотым мечом в сверкающих ножнах. Своей победой ты обязана мне.

– Нет, – прошептала Корделия. Это не может быть правдой; это не может происходить с ней, это страшный сон. Она не в силах была смотреть на Джеймса. «Кузнеца Велунда» скрыли языки черного пламени, и Лилит снова обрела свой обычный облик. На шее у нее блестели сапфиры. Она повернула к Корделии голову с глазами-змеями.

– Я Царица Ночи, – объявила она. – В облике женщины-нефилима я прикоснулась к эфесу твоего меча, и с того момента он обжигал твои пальцы. В облике фэйри я пришла в Адский Альков, чтобы рассказать тебе о кузнеце, который может устранить причиненный ему вред. В виде Велунда я заставила тебя поклясться мне в верности, сделала тебя своим паладином, а потом сняла проклятье, наложенное на оружие. На Сумеречном базаре я явилась вам в виде Магнуса Бейна и заставила вас приблизиться к Эдому. Это я послала против вас демонов Хаурас и Нага, чтобы вовлечь тебя в битву и продемонстрировать тебе возможности паладина. Ты думала, что принимаешь самостоятельные решения, но все это время ты подчинялась мне, как марионетка. Я руководила тобой. – В голосе ее прозвучало нечто вроде жалости. – Но не вини себя. Ты всего лишь смертная. Откуда тебе было знать?

Но Корделия не слышала ее. Она слышала лишь стук собственного сердца, и в ушах ее снова и снова звучали презрительные слова: глупая, наглая, самонадеянная, избалованная девчонка. Как она могла поверить в то, что кузнец Велунд изберет ее, сделает ее своим паладином? Что он предложит ей это великое звание, великий дар, только познакомившись с ней, не зная ее? Может быть, потому, что ему понравилось ее лицо? Она так сильно хотела стать героем, что это желание заглушило голос разума, гордыня ослепила ее, и вот теперь мать демонов унизила, сокрушила ее, и в душе ее царили отчаяние, стыд и мрак.

Лилит тем временем говорила: