его! Заставь его тебя ненавидеть! Мне все равно, главное, чтобы его чувства к тебе иссякли. В другом случае у меня не останется выбора.

Я поднялась. Сейчас его глаза наполнились мягкостью, которой я не ожидала. И все же он виделся мне как безжалостное божество рока.

– Я прошу тебя как отец: разбей ему сердце, но спаси ему жизнь.

Глава 12

Джетлаг после Патрии

На этот раз дверь владений Анку перенесла меня прямиком к колонне Ориона. Патрия вновь предстала передо мной во всей своей красе и нелогичности. Тут не было ничего правильного. Но тут ничего и не должно было быть правильным. Я была никем в этом мире. Как могла я иметь наглость пытаться понять его, хотеть его изменить? Элиас и Люциан прекратили ожесточенный спор, заметив меня.

«Что хотел мой отец?» – тут же врезался в мои мысли голос Люциана. Он был в бешенстве. В таком бешенстве, что забыл про свои же правила.

«Люциан, пожалуйста! Не здесь».

Мало того, что мы до сих пор находились в Патрии, я еще и не знала, что ему сказать.

Но Люциан не позволил так просто от него отделаться.

«ЧТО ОН ХОТЕЛ?» – Его глаза метали молнии, когда он встал передо мной. Руки сжаты в кулаки, иначе он бы в меня вцепился. Но он не мог, так как Верховный Совет все еще не вынес мне окончательный вердикт. Я отчаянно боролась с его телепатическим давлением и собственными слезами. Это нечестно! Почему я просто не могла ему обо всем рассказать? Почему не могла просто завернуться в его объятия и выплакаться? Почему я всегда должна была быть сильной?!

«Проклятье, Ари! Поговори со мной! Что тебе сказал мой отец?!»

«НИЧЕГО! – заорала я на него. Инстинктивно я ворвалась в его сознание. – Твой отец не сказал ничего, что касалось бы тебя! Поэтому перестань так наседать на меня!»

Мои слова звонко отражались в его мыслях, и я моментально захотела забрать их назад. Но не могла.

Так мы и стояли. Я заглядывала одновременно и в его зеленые глаза, и в глубину его сущности. Тысячи сверкающих огоньков парили там в полной темноте. Я чувствовала его гнев, шок и обескураженное разочарование.

«С каких пор ты так умеешь?» – горько спросил он меня. Только тогда я осознала, что я наделала, как много произошло и как много мы не могли разделить друг с другом.

«С тех пор как побывала у Бела», – честно призналась я.

Он кивнул. Через какой-то промежуток времени я ощутила, как его сущность схватила меня и грубо вышвырнула из его разума. Он разорвал нашу связь так жестко, что я вздрогнула.

«Что еще ты от меня скрываешь?» – услышала я его шепот, а затем он отвернулся к брату.

– Если с ней что-нибудь случится, винить в этом я буду тебя.

Его голос прозвучал устало, но предельно серьезно. После этого он тяжелым шагом прошел по одному из длинных мостов Патрии и предоставил меня самой себе.

– Мой младший братец в своем репертуаре. Если речь заходит о нашем отце, он быстро выходит из себя. Нет причин для беспокойства.

Мне потребовалась минута, чтобы осознать, что он имел в виду свои разногласия с Люцианом, а не нашу немую ссору.

– Ну что ж, тем лучше. Теперь мы можем спокойно прояснить пару моментов. Верховный мастер Плеяды ушел пораньше, чтобы подготовить все к нашему прибытию. – Он, как на буксире, повел меня в следующий портальный зал. – В лицее подле тебя постоянно будет находиться пять гвардейцев. Четверо из них контролируют твое ближайшее окружение, а один не отходит от тебя.

Я слушала его вполуха. Мне было нехорошо. Я чувствовала себя вымотанной, разбитой, оглушенной, раненой, одинокой… список был длинным. Также я опасалась, что Люциан побежит сразу к отцу, чтобы узнать от него то, чего не добился от меня. Я могла только надеяться, что каким-нибудь блефом он не доведет Немидеса до крайности.

– …это обычная процедура для людей, находящихся в группе риска. Само собой, я рассчитываю, что все свои планы ты сначала будешь обсуждать со мной…

Элиас говорил без остановки, даже когда мы добрались до портальной башни. Его деловитый тон опасно выскребал мое терпение.

– …буду лично следить за твоей защитой. Если же я буду нужен в другом месте…

На винтовой лестнице под лицеем нас дожидалось около двадцати гвардейцев. От такого скопления бессмертных на таком маленьком пространстве у меня началась клаустрофобия.

– …ты поймешь, что я очень серьезно отношусь к своей работе. Пока ты сотрудничаешь, никто не сможет ничего тебе сделать…

Элиас покровительственно опустил руку мне на плечо. Это прикосновение, как кислота, разъедало мой рассудок. В нем было столько фальши, и это стало последней каплей, из-за которой сосуд переполнился. Я рывком сбросила его руку.

– А теперь я тебе кое-что расскажу о моем сотрудничестве, товарищ командир, – накинулась на него я. Так как я стояла на две ступеньки выше, то могла смотреть ему прямо в глаза. – Я боролась за свою свободу не для того, чтобы вы так или иначе все равно заключили меня под стражу! – Элиас открыл рот, чтобы что-то сказать, но я выставила указательный палец. – Есть только два варианта развития событий. Либо вы не трогаете мое личное пространство и тогда, возможно – но только возможно, – иногда получаете право голоса. Либо, – не успокаивалась я, смотря ему в глаза так пристально, чтобы он не смел сомневаться в моей решимости, – я использую любую подвернувшуюся возможность от вас удрать и таким образом превращаю вашу задачу и ваши жизни в ад. Выбор за тобой.

Элиас без труда выдержал мой взгляд. Мне казалось, он подумает, что я его провоцировала или оскорбляла его гордость. Все-таки я только что опозорила его перед его людьми. Но он просто широко улыбнулся, а на его авторитете это вообще никак не сказалось.

– Ладно, Ариана, – сказал он, веселясь и сохраняя спокойствие, – попробуем по-твоему. Но если это не сработает, ты будешь делать так, как скажу я.

Не угроза, не вопрос – просто уверенная констатация факта.

Я сглотнула. Такой быстрой готовности к компромиссу я не предвидела. Быть может, я втайне даже надеялась на спор, чтобы выплеснуть свою обиду. В общем и целом он заставил меня почувствовать себя незрелой и глупой.

– Потрясающе, – буркнула я в ответ и уже хотела пробежать оставшиеся ступеньки до библиотеки, когда в голове всплыла еще одна мысль.

– А, и ради бога, можете что-нибудь на себя надеть? Что-нибудь,