– Что такое?! – испугалась я. – Что случилось? Неужели Генри…

– Не Генри, – хрипло ответил он, опираясь руками о стойку. – Я… У меня плохие новости.

– Это понятно, – чуть саркастично отозвалась я. – Сядьте уже, ради бога, вы еле на ногах стоите.

Он затряс головой, словно лошадь, отгоняющая муху. Выглядел он ужасно: мертвенно-бледный, с красными глазами. Но если дело не в Генри…

– Господи, – прошептала я, задыхаясь от боли в груди. – Дотти! Что с ней?

– «Эвтерпа», – выпалил он, и я застыла.

– Что? – переспросила шепотом. – Что случилось?

– «Эвтерпа» пропала, – ответил он чужим голосом. – Со всем экипажем и грузом.

– Да нет же, – отозвалась я, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Нет, это невозможно.

Лорд Джон впервые посмотрел мне в глаза и схватил за руку.

– Послушайте, – сказал он, больно стискивая мне пальцы. Я хотела высвободиться, но не смогла.

– Послушайте, – повторил он. – Мне утром рассказал один капитан. Мы встретились случайно на улице. Он видел все своими глазами. – Голос сорвался, и лорд Джон замолчал, сжимая зубы. – Была буря. Он погнался за «Эвтерпой», хотел взять ее на абордаж. Они попали в шквал. Его судно сильно потрепало, но он уцелел. А вот «Эвтерпа» сделала бросок… не знаю, что это такое… – Он раздраженно взмахнул рукой. – И… затонула у него на глазах. «Роберт» спустил шлюпки, чтобы подобрать выживших… Но никто не спасся.

– Нет, – безучастно повторила я.

Я слышала, что он сказал, но смысл его слов до меня не доходил.

– Он погиб, – тихо произнес лорд Джон и выпустил мою руку. – Его больше нет.

С кухни донесся запах горелой каши.

* * *

Лорд Джон остановился, потому что дошел до конца улицы. Он бродил по центральному проспекту Филадельфии с самого рассвета. Теперь солнце стояло высоко, липкий пот мерзко щекотал шею, в ботинках чавкала грязь, и каждый новый шаг вбивал гвозди в ноющие стопы. Ему было плевать.

Впереди плескалась речка Делавер: грязная, воняющая рыбой. Шумели, теснились люди в надежде успеть на паром, медленно плывущий с того берега. Волны зашлепали по доскам причала, и люди заволновались еще больше, начали распихивать друг друга локтями, а один из солдат сбросил мушкет с плеча и прикладом толкнул женщину обратно в толпу.

Она споткнулась, вскрикнула, и ее задиристый муж выскочил вперед, сжимая кулаки. Солдат что-то бросил ему, оскалив зубы, и властно взмахнул мушкетом. Второй солдат обернулся посмотреть, что происходит, – и через минуту на причале воцарился хаос: крики, шум, паника. Задние ряды пытались бежать, передние напирали, кого-то столкнули в воду…

Грей попятился, глядя, как двое мальчишек выскочили из толпы и, бледные от испуга, припустили вверх по улице. Вслед им понесся истошный женский вопль: «Итан! Джонни! Джо-о-онни-и-и!»

Офицерский долг требовал вмешаться, навести порядок… Однако лорд Джон повернулся и побрел прочь.

Все равно он не в униформе. Его не послушают, он только усугубит неразбериху. Впрочем, лорд Джон не имел привычки лгать самому себе, поэтому просто выбросил эти мысли из головы.

Он и прежде терял близких. Кого-то из них любил больше жизни. Но вчера он потерял самого себя.

Грей медленно, в тупом оцепенении, доплелся до дома. Он не смыкал глаз с тех самых пор, как услышал жуткую весть, и потому в полном изнеможении упал в кресло на веранде и провалился в беспамятство. Пришел в себя резко, весь липкий от сока платанов, облепленный крохотными зелеными гусеницами, спускавшимися с листьев на тонких паутинках шелка.

– Лорд Джон!

Кто-то настойчиво звал его, и, кажется, уже давно. Грей встал и повернулся к гостю.

Капитан Ричардсон – а это оказался именно он, – должно быть, догадавшись обо всем по его лицу, неожиданно фамильярно взял его за руку и повел за собой.

– Идемте, – тихо сказал Ричардсон, кивая в сторону гостиной. Сквозь окутавшую Грея дымку пробились слабые ростки любопытства и тревоги, и он послушно зашагал вперед. Каблуки загремели по деревянным ступеням.

Ричардсон закрыл дверь гостиной и заговорил прежде, чем Грей успел собраться с мыслями и задать хоть один вопрос.

– Миссис Фрэзер – вы хорошо ее знаете?

Грей был так озадачен, что ответил без промедления.

– Она жена… то есть вдова моего давнего друга, – поправился он с таким чувством, словно ему ткнули иглой в свежую рану.

– Давнего друга, значит, – невыразительным тоном повторил Ричардсон.

До чего же плюгавый тип… совсем как Хьюберт Боулз. Самые опасные шпионы выходят из тех, на ком не задерживается взгляд.

– Да, друга! – твердо сказал Грей. – Ведь уже не важно, каких он придерживался принципов, так?

– Если он и впрямь мертв, то, конечно же, нет, – успокоил его Ричардсон. – Вы уверены в его смерти?

– Абсолютно. Так что вы хотели узнать? У меня важные дела.

В ответ на столь наглую ложь Ричардсон едва заметно улыбнулся.

– Я должен арестовать эту леди как шпионку, сэр, но сперва хотел убедиться, что с вашей стороны нет… скажем так, личной привязанности.

Грей вдруг сел прямо и сложил на столе руки.

– Я… Она… Какого черта?!

Ричардсон устроился напротив.

– Последние три месяца она распространяет по Филадельфии – и, возможно, не только по ней – листовки бунтовщиков. Предупреждая ваш вопрос: да, я уверен. Один из моих людей перехватил подобные листовки; если пожелаете, можете сами взглянуть.

Он вытащил из кармана пачку потрепанных бумажек, явно прошедших не через одни руки.

Грей не подозревал Ричардсона в обмане, однако все равно просмотрел листовки. После чего, леденея от ужаса, положил их на стол.

– Слышал, указанную леди привечают в вашем доме и она часто бывает в апартаментах вашего племянника, – добавил Ричардсон, внимательно глядя в лицо Грею. – Она точно не ваша… подруга?

– Она врач, – сказал Грей, с удовлетворением заметив, как тот удивленно вскинул брови. – Она… лечила меня и моего племянника.

Лучше бы Ричардсону не знать, насколько Грей преклоняется перед талантами миссис Фрэзер, иначе, заподозрив личный интерес, капитан перестанет делиться сведениями.

– Впрочем, лечение уже завершено, – добавил лорд Джон небрежно. – Я уважаю эту леди, но, поверьте, ничего более.

Сказав это, он встал и решительно распрощался: выспрашивать у Ричардсона подробности дела – все равно что расписаться в собственной причастности.

Уверенным шагом он направился на Уолнат-стрит, вновь чувствуя себя сильным и уверенным. В конце концов, Грею все-таки удастся оказать Джейми Фрэзеру еще одну услугу.