Что же в нем сказано?

Оно датировано 25 марта 1974 года:

Конечно, ни одно из этих условий не было способно при любых обстоятельствах повлиять на нашу методику, однако интересно отметить, что, кроме нее, ни один из наших гостей не предъявлял нам никаких условий и не просил принять их и подписать.

Вы не спрашивали, что заставило ее выдвинуть такие условия?

Нет, не помню такого. Я предположил — возможно, ошибочно — что в прошлом интервьюеры критиковали ее, и она не хотела выслушивать замечания в моей программе.

Она была довольно спорной фигурой.

О, конечно же, и я знал это, и более того, видел в этом одну из представляющих для меня особенный интерес причин.

Запись шоу производилась на публике?

Нет. По сути дела, интервью снималось в некоем лимбе, в темной студии, в идеальной обстановке, где интервьюируемый мог считать, что находится со мной с глазу на глаз. Там были только мы двое — сидевшие лицом к лицу, что я считал очень важным: в самом деле, никто не ведет беседу, усевшись рядом. Камеры в той или иной степени были установлены так, чтобы интервьюируемый их не видел.

Кто смотрел вашу передачу?

Обычная аудитория. Шоу транслировалось сорока пятью телевещательными станциями.

Какие конкретно вопросы интересовали вас в этой программе?

Сейчас уже не скажу, однако все наши шоу носили в основном биографический характер.

Если можно считать это форматом, я, наверно, украл его у журнала Нью-Йоркер, из его биографического раздела, статьи которого начинались с обзора произведений интервьюируемого, неизбежно превращавшегося в вопрос: «А где вы родились?», переходивший потом в хронологический рассказ о жизненном опыте и переживаниях.

Предваряя шоу, я написал некое предисловие к ее интервью, как поступал в каждом случае. Судя по сохранившемуся в моем архиве листку, на нем много исправлений и вставок, сделанных, по всей видимости, на моем оригинальном тексте. Исправления сделаны не моим почерком, что означает, что она делала их своей рукой.

Вы встречались с мисс Рэнд перед интервью?

Следуя принятой методике, мы встретились, наверно, за час до начала записи программы. Я никогда не называл заранее те вопросы, которые намеревался задать, хотя мог обрисовать общее направление беседы. Я недостаточно хороший актер, чтобы убедительно реагировать на заранее подготовленные вопросы, и поэтому предпочитал вести беседу в реальном времени, а не готовить ее заранее.

Расскажите мне об интервью.

Первое же впечатление подсказало мне, что я имею дело с внушающей почтение личностью. Следует сказать, что держалась она очень серьезно. В нашем разговоре не было ни капли легкомыслия, она держалась напряженно, словно бы ожидала получить вызов и была готова к нему. Наиболее ярко мне запомнился самый конец нашей беседы, поскольку она была очень серьезна и внимательна — на последней минуте программы я спросил ее о том, как она относится к смерти. Она ответила: «Смерть ни в коей степени меня не смущает, потому что когда она придет, меня уже здесь не будет. Видите ли, худшее в смерти и самая страшная человеческая трагедия — терять любимого человека. Это ужасно тяжело. Но что касается твоей собственной смерти? Если тебе настал конец, значит, тебе настал конец. И я ставлю себе целью не горевать по поводу будущей смерти, а жить на земле, здесь и сейчас». Зная, что у меня остается еще тридцать секунд, я спросил: «И вы находите счастье в вашей жизни?»

Она ответила: «О да, я очень счастлива». И я спросил: «А каковы причины этого счастья? Свершения?» Она улыбнулась, чем едва не обескуражила меня и сказала: «Достижения и романтическая любовь к собственному мужу. В жизни есть две великих ценности: карьера и романтическая любовь». Это была одна из самых удачных концовок в моей практике: в этот последний момент она полностью переменилась, тепло улыбнулась и заговорила о романтической любви.

Вы говорили, что у вас сохранился полный текст интервью?

Да. Начал я с такого вопроса: «Мисс Рэнд, вы говорили, что главной целью ваших литературных трудов является создание образа идеального человека. Не могли бы вы изложить ваше представление о нем для тех, кто не читал роман Атлант расправил плечи и еще не знаком с Хэнком Риарденом или Джоном Голтом?» То есть мы начали с некоторых ее идей, в данном случае выраставших из Атланта. Кстати говоря, только она одна из более чем 135 моих гостей настояла на том, чтобы перед нашей беседой я прочитал две ее книги: Атлант расправил плечи и Романтический манифест. И это было совершенно разумное требование.

И как вы отнеслись к этому интервью?

O, я был очень доволен им, поскольку наша беседа не просто осветила для публики ее идеи в той степени, в которой она хотела это сделать, но и высветила те мгновения ее жизни, о которых знал далеко не каждый — например, ее работу в Голливуде. Словом, такие вещи, которые обыкновенно не связываются с Айн Рэнд.

Что вы думали о ее ответах?

Я бы назвал их впечатляющими. Поскольку она относится к числу писателей-интеллектуалов, можно было не удивляться тому, что она отвечает сжато, откровенно, и я бы сказал, хорошо продуманными предложениями. Я сам пытался распечатывать пару своих интервью с некоторыми из знаменитостей, участвовавшими в моем шоу, однако нашел это занятие невыполнимым. Но в ее случае это было не так: она отвечала правильными предложениями.