Трамвай резко тронулся. Следователь сделал пару шагов назад, чтобы восстановить равновесие, и взялся за поручень. Хотя город постепенно вымирал и в вагоне практически все места были свободны, служитель закона по привычке ехал стоя. На первой полосе сегодняшней газеты, которую бесплатно раздавали возле остановки, он увидел заголовок:

«Четыре группы браконьеров в разных частях Южной и Центральной Африки были найдены жестоко убитыми». Он быстро прочитал статью, в которой описали метод убийства, а скорее, как подумал следователь, не убийства, а казни, и уставился в окно.

«Сначала у нас, – думал он, – теперь и у них. Феномен распространяется по всему миру…»

Сентябрь

Сто сорок восемь километров до центрального корня Чащи.

– Я решил твою загадку, – сказал Костя, перешагнув толстый корень, вылезающий из земли и уходящий в окно жилого дома.

– И какая же там была последовательность цифр? – спросил Алекс.

– Я уже не помню, но я ее решил, когда просто смотрел на цифры и произносил их. Первая строка была цифра «один». Я сказал: «Одна единица» и записал второй строкой один, один. Это значит одна единица. Так у меня получилась строка, где написаны две единицы. Я произнес: «Две единицы» и записал ниже цифры – «два» и «один». Потом я произнес: «Одна двойка и одна единица» и записал «один», «два» «один», «один». Потом я…

– Хватит, я понял, молодец, – прервал его Алекс.

– А если бы там надо было считать, то я бы не смог решить ее.

– Так я поэтому и задал тебе эту загадку, я понимаю, что с математикой у вас не все гладко.

– У кого у нас? У даунов?

– Да.

– Неправда, у нас в школе учился мальчик. Он ни с кем не разговаривал. Я дружил с Кирюхой. Кирюха смешил меня, а тот мальчик был всегда хмурый. Он быстрее всех решал примеры.

– Понятно, ладно, решал, и молодец.

– Леша.

– Да.

– Даня был твой друг?

– Да. Он был очень хороший друг.

– Он тоже был таким, как я?

– Ну конечно, а как иначе.

– А я хороший друг?

– Да. Ты, Костян, сейчас вообще самый лучший мой дружбан.

– Я подумал, что дауны могут быть самыми лучшими друзьями.

– Ты же говорил, что не ощущаешь себя дауном?

– Говорил. Я и не ощущаю. Это вы все об этом мне говорите, а я просто живу.

– Ты неплохо умеешь общаться.

– Да, я люблю поболтать.

– Я заметил.

– Леша.

– Костя, ты сразу говори, не надо сначала меня по имени звать, а потом что-то спрашивать.

– Хорошо. Когда мы уничтожим Чащу, мы будем дальше дружить?

– Конечно, я даже тебя курить научу.

– Нет, это я не буду делать.

– Да я же шучу. Пойдем лучше вместе в художественную школу.

– Ты меня научишь в рожу бить?

– В рожу?

– Да, у тебя так ловко выходит. Я в той драке упал и как-то и не дал в рожу никому. Не успел. Я бы хотел дать в рожу Захару.

– А чего там учить? Уперся пяткой в землю, если чувствуешь, что заварушка начнется, и отталкиваешься, скручивая таз, а кулаком в это время в область головы – бах! И все. А если их двое, то – бах и бах!

– Надо будет поупражняться.

– А если их много или если жизни угрожают, то можно какой-нибудь камень подобрать и так же его в голову.

– А если умрет?

– А если ты умрешь? Это я на крайний случай. Представь, на твоего близкого человека или на тебя напали с оружием, что делать?

– Бежать?

– Если ты один, то бежать, а если с тобой семья или еще кто?

– Спасать?

– Да, вот в том случае надо камень или палку подобрать или что есть под ногами. Да хоть землей в лицо кинуть, а потом с ноги бить.

– Ого. Ты так делал?

– Было как-то.

– Леша.

– Что? Костя, говори сразу.

– У тебя есть семья?

– Да. Мать и отец. Они в разводе. Живут в другом городе.

– Просто любопытно было.

– Отец военный, мать повар.

– Ясно. Леша. Ой. То есть… тьфу… сразу говорю. Леша, ты веришь в меня?

– В каком смысле?

– Веришь, что мне по зубам победить Чащу?

– Конечно. Ты дошел дальше всех сейчас. Никто за несколько лет наших походов еще тут не был. Я горжусь тобой. И я не оставлю тебя. Мы справимся.

– За Мишу и Сашу и за твоего Даньку. И за других.

– Я бы смотрел глобальнее.

– Это как?

– Если не уничтожить Чащу, она оплетет всю планету.

– А… так это я знаю.

* * *

Сто двадцать километров до центрального корня Чащи.

Когда наступила ночь, Костя был уже в тридцати километрах от города. Несколько раз он натыкался на красные нераскрывшиеся бутоны и один раз на раскрывшиеся. Встретиться с созданиями Чащи, к счастью, ему не довелось. За предыдущие две ночи он сумел полностью восстановить силы и сейчас двигался с удвоенной скоростью. Им двигала решимость уничтожить Чащу. Ночевать пришлось на улице. Костя лег спать на землю, потому как спальные мешки остались в школьном классе, когда пришлось в спешке прыгать в окна. Под голову он подложил рюкзак. Алекс всю ночь просидел у монитора, вслушиваясь в тишину. При малейшем непонятном шорохе (хотя в Чаще любой шорох можно считать непонятным), а тем более крике или вое координатор должен был разбудить путника. Ночь прошла без сюрпризов. Костя проснулся спустя четыре часа и сказал, что готов идти, так как выспался.

– Костя, заряда камеры осталось на день.

– Может, зарядим где?

– Скорее всего, нет. На всякий случай я повторю. Когда ты окажешься у центрального корня, тебе надо…

– …достать устройство, прислонить красным местом к поверхности корня, упереться всем весом и нажать на курок. Выстрелит игла, через нее вольется химикат.

– Да. Это еще не все. После этого тебе придется вернуться в деревню, где будет пригодный для укрытия дом и колонка или колодец.

– Да. И жить там, пока Чаща не умрет.

– Без связи.

– Хотя бы со светом. Батарейки на фонарь есть.

– Я тебя очень прошу. Что бы ни случилось, сколько бы ни прошло времени, не пытайся самостоятельно вернуться.

– Хорошо, обещаю.

– Если вдруг химикат не подействует, мы вышлем за тобой спасательный отряд. Главное, сиди там и не высовывайся, только за водой, и не более.