Пока она размышляла над этим, перед ее мысленным взором медленно возник ответ, возник настолько ярко, что она сразу же поняла, в чем дело. Она увидела выражения их лиц в тот момент, когда они были с ним: Эллисон, Моника, Фрэнси… Она видела, как менялись их лица, и понимала, с чем это связано, – удовольствие, наслаждение или как еще это назвать? Но сама она ничего этого никогда не испытывала. В этом было все дело. Эллисон хихикала, Моника выглядела как удовлетворенная кошка, Фрэнси пригласила ее присоединиться к забаве, потому что для Фрэнси это всегда было только забавой, тогда как для Динь… Она трахала, сосала и мастурбировала в постоянном ожидании – ожидании чего-то, или когда могла убедить себя, что только ей дано видеть, насколько жалким существом является мужской представитель Homo sapiens.

Динь выбралась из постели. Порывшись в шкафу, она выудила одежду, предназначенную для занятий йогой, которую носила в доме. Напялив ее, вышла из комнаты. Дверь Финна была закрыта, так же как и дверь Брутала. К ней она подошла и постучала.

– Бру? Можно с тобой поговорить? – Она услышала приглушенный разговор и больше ничего, поэтому добавила: – Не беспокойся, так, одна мелочь.

Казалось, что это сыграло свою роль. Она услышала скрип кровати, и через мгновение Брутал открыл дверь. Тот факт, что он пытался заслонить собой комнату, сказал Динь, что у него, скорее всего, новая пассия.

Брутал выскользнул в коридор и прикрыл за собой дверь со словами: «Ну? Что тебе нужно?»

В его голосе слышалось подозрение. Он взглянул на дверь Финна, а потом вновь посмотрел на Динь. Кроме трусов, на нем больше ничего не было.

– С тобой можно поговорить? – спросила она. – Это не займет много времени. Можешь зайти ко мне?

– Мы с тобой не…

– Речь не о нас, – быстро прервала его Динь. – Мы оба знаем, что «нас» больше не существует. Но мне надо тебя кое о чем спросить, и лучше сделать это там. – Она кивнула с сторону своей спальни.

Когда Брутал заговорил, было видно, что он пытается успокоиться.

– Динь, я уже много раз все это объяснял. Я не знаю, что еще тебе сказать.

– Я не про это. Есть одна вещь, которую ты никогда не пытался объяснить, потому что я тебя никогда не спрашивала. И о ней я хочу сейчас поговорить. Я же сказала, что это ненадолго.

– Ладно. Я сейчас, – вздохнул Брутал.

Он нырнул в комнату – как змея, – для того чтобы не открывать дверь больше чем на десять дюймов, и через мгновение Динь услышала его голос и голос какой-то девицы. Ее укололо присутствие неизвестной, но она поняла, что это скорее не из-за Брутала, а из-за нее самой, как это и было всегда – с самого начала.

Когда он вышел, на нем были джинсы и майка. Войдя вслед за ней в комнату, остался стоять у двери.

– Я тебя не съем, не бойся, – сказала Динь.

– Я знаю, но мне надо было сказать ей…

– Понятно.

Произнеся это, Динь вдруг осознала, что все это не имеет никакого значения: кто эта девица, зачем она здесь, чем они занимались… В действительности ничего не имело значения.

– Да всё в порядке, Бру, – сказала она. – Я теперь все поняла. Мы с тобой ничем друг от друга не отличаемся. Просто понимаем вещи по-разному, вот и всё.

– Согласен. – Казалось, что это обеспокоило его еще больше.

– Но сейчас я не об этом, – сказала Динь. – Хочу спросить тебя о той ночи в прошлом декабре, когда шел сильный снег и мы здорово надрались в «Харт и Хинд».

– По ночам в декабре снег идет достаточно часто. – Брутал нахмурился. – Да и напивались мы тоже не один раз.

– Правильно, но я говорю о той ночи, когда мы, ты и я, пришли в «Харт и Хинд» с заранее продуманным планом. Мы пили сидр вместо пива. Я о той ночи, Брутал. – Динь дала ему возможность вспомнить и, когда этого не произошло, добавила: – Единственное, что мы не планировали, так это то, что наберемся до такой степени. Финн тоже был. Но он пил «Гиннесс», а мы все – сидр, и ты помнишь, как нам было плохо? Мы не собирались так нажираться – ты и я, – но это именно и случилось.

– Что-то припоминаю, – парень кивнул. – Да. Полный идиотизм, правда?

– Хуже. Это было просто ужасно. Я не шучу. Из-за этого и произошло то, что произошло.

– А что произошло? Не пойму, о чем ты, Динь.

– Я никому ничего не сказала. Но сейчас мне надо знать. У меня вот уже многие годы полный эклер в голове, и я пытаюсь сейчас привести все хоть в какой-то порядок, поэтому хочу знать, где ты был. Понимаешь, я проснулась ночью, а тебя рядом не оказалось, а ты всегда говорил, что остаешься у меня, если мы… ты понимаешь… если мы делаем это ночью, а не утром или днем. Вот только той ночью я проснулась, а тебя рядом не было, и ты так и не вернулся. Так где же ты был?

Брутал все еще выглядел сбитым с толку, как будто не мог понять, почему после всех этих месяцев ее интересует подобная ерунда.

– Я с унитазом обнимался, – тем не менее ответил он.

– Что?

– Ну, я встал в сортир. Только… у меня жутко кружилась голова, а потом затошнило, и я решил, что меня вырвет прямо на пол. Тогда я наклонился над толканом, и мы с ним здорово подружились. Потом я, видимо, отключился, потому как помню, что я еще подумал, что отдохну на полу перед толканом всего секундочку, а очухался уже, когда Финн ссал у меня прямо над головой. И не только над головой. Ты же знаешь Финна. В любом случае у него мочевой пузырь крепче, чем у меня, да и сидр он в тот раз не пил.

Динь поднесла пальцы к губам.

– Ванная, – сказала она. – Так той ночью, когда я проснулась, ты был в ванной?

– Ага, пока не появился Финн. Но к тому времени уже рассвело, и я пошел к себе в комнату – вот и всё. Динь, а что, черт возьми, происходит?

Девушка покачала головой, потому что не была уверена в том, что знает. То есть сначала она думала, что знает. Но потом ситуация изменилась, и ей предстояло решить, что делать.

Ладлоу, Шропшир

– С самого начала, когда мы приехали сюда с командиром, этот парень кормил нас полуправдой, сэр. Он утаивал детали и рисовал произошедшее сначала так, а потом иначе. А потом начиналось: «Ой, а разве я не сказал вам о моих телефонных звонках мужу заместителя главного констебля и самому Йену Дрюитту? Ой, ну коне-е-ечно, я знаком с Финнеганом Фриманом; и что, я никогда не говорил, что у Йена Дрюитта были какие-то сомнения по его поводу? А еще я больше чем знаком с девчонкой, которая совершенно случайно живет в одном доме с Финнеганом».

Барбара и Линли вышли на террасу гостиницы, где утренняя прохлада не давала насладиться завтраком любителям поесть al fresco[203]. Сами они тоже не завтракали. Но с каждым днем в Ладлоу прибывало все больше туристов, и многие из них размещались в Гриффит-Холле. Линли рассказал Барбаре о своем звонке Нкате, и она захотела, чтобы он позвонил ему еще раз и добавил в список Гэри Раддока. Когда сержант стала объяснять эту свою просьбу, Линли вывел ее на террасу. Сейчас они стояли над лужайкой, и их не было видно ни из ресторана, ни из холла гостиницы. Среди кустарников и цветов трудились двое садовников, но они находились от них на расстоянии, не позволявшем услышать то, о чем говорят Барбара и ее начальник.