Да и в самой Турции тоже шла гражданская война. Причем трехсторонняя. С одной стороны — армия и европеизированное население крупных городов, с другой — опирающиеся на сельскую глубинку исламисты. И наконец, курдские сепаратисты, за спиной которых теперь стоял фактически независимый иракский Курдистан, регулярно помогающий соплеменникам оружием, боеприпасами и, главное — инструкторами, обученными американцами и англичанами. Там шла вялотекущая партизанская война, периодически взрывающаяся крупномасштабными боями. Так что Анкару смело можно было сбрасывать со счетов геополитики минимум лет на пять.

Тегеран, вляпавшись в открытый конфликт с американцами и саудитами из-за Ирака, в любой момент мог быть атакован исламистами из того же Афганистана и Туркестана.

При любом раскладе Пекину было выгодно сейчас плюнуть на Среднюю Азию и немедленно выводить оттуда войска. После этого, по планам Генштаба НОАК, Москву ждала тяжелейшая и затяжная война со всем исламским миром. В конце концов, от Амударьи до Казани и Уфы гораздо ближе, чем до Пекина и Шанхая. За это время Поднебесная залижет раны, наведет порядок у себя в доме и снова расправит плечи.

Председатель КНР, товарищ Лю Хайбинь, посмотрел на сидящих за длинным столом генералов и адмиралов. Надо было что-то решать.

— Итак, товарищи, решения ЦК принято. Надо отвести войска из Центральной Азии и надежно прикрыть западную границу. Высвободившиеся силы перебросить на север. Будем разговаривать с русскими серьезно. Если мы их не запугаем как следует, у них сложится впечатление, что они нас победили. С испуганными говорить всегда проще…

Военные важно закивали. Армия должна воевать, иначе зачем она нужна? Да, в Средней Азии не получилось, но у НОАК до сих пор явный численный перевес над русскими. Даже если они перебросят сюда, на восток, основную массу войск с западного направления, война будет продолжена с особой яростью и жесткостью. Китайский дракон здорово потреплет русского медведя даже без современной техники. Одной пехотой, которой в НОАК бессчетное количество. Главное, навязать Москве свои условия для мирных переговоров, а там будет видно.

— Вот данные космической и воздушной разведки. — Начальник разведывательного управления Объединенного стратегического командования «Восток» генерал-лейтенант Крючков направил лазерную указку в центр огромного экрана, развернутого в штабе командования. — Острова Кабельный, Красный и Большой Уссурийский превращены в запасные укрепленные районы. Там развернуто не менее шестисот тяжелых орудий и полторы сотни установок РЗСО. Не считая ЗРК, зенитной артиллерии и окопанных танков, поставленных на прямую наводку. Если мы начнем прямой штурм Хабаровска, господин генерал армии, то быстро захлебнемся в крови. Артиллерия с острова простреливает все окрестности Хабаровска. Не подавив огонь с Большого Уссурийского, нам нечего думать о взятии города.

Главнокомандующий восточным направлением генерал-полковник Лисицын вздохнул и выдал длинную матерную тираду. Немного успокоившись и глотнув кофе, он обратился к присутствующим:

— Москва давит. Требуют не снижать активности до прибытия основной массы подкреплений с Западного фронта. По плану Генштаба, мы должны намозолить «косым» глаза и скрыть от их разведки переброску на хабаровское направление стратегических резервов Ставки.

— У нас и так силы на исходе. Какая активность? Они в Москве нас с начала войны на голодном пайке держат. До сих пор непонятно, как мы от «косых» отбились. — Командир пятнадцатого армейского корпуса возмущенно развел большими и широкими, словно лопаты, крестьянскими ладонями. Его мнение тут же поддержало большинство собравшихся офицеров.

Здесь, на Дальнем Востоке, в отличие от западного ТВД, основная масса войск была развернута из частей кадра, из местных жителей или резервистов, переброшенных из центральных областей Руси. За исключением бригад постоянной готовности, укомплектованных и вооруженных по современному стандарту, разворачиваемые из резерва соединения оснащались уже с баз хранения. Из закромов Родины тем, что не успели списать или продать в Африку.

Качество этих соединений уже не годилось никуда, и, будь на восточной окраине Руси меньше непроходимых лесов, рек и топей и больше нормальных дорог, паровой каток НОАК уже докатился бы до Урала. А так — дорог немного, перехватить и удержать их легко, что главком восточного направления и сделал. Но русские войска, измотанные бесконечными позиционными боями и обстрелами, постепенно таяли, с трудом сдерживая рвущихся на север китайцев. Какая тут, к черту, активность!

— Переброска войск с запада займет не меньше двух недель. Это вполне приемлемый срок, но Москва почему-то требует активности именно сейчас.

— Может, здесь важен политический момент, господа офицеры. — Главком встал, с хрустом расправил плечи и прошелся по тесному помещению штабного бункера. — Нам здесь ни хрена не понятно, что в мировом масштабе происходит. Но ведь никто не верил, что на Западе все обойдется. А все обошлось. Вдули НАТО по самые гланды. Значит, у Москвы свои планы. Давайте лучше думать, как активность проявлять и без штанов не остаться.

— Пятый гвардейский в кулак собрать. Врезать на узком участке.

Лисицын отмахнулся:

— Собрать соберем, черт с ним, но китайцы теперь поумнели. Мигом перемещение засекут. Да и танковые части в штурмовые превращать не самый лучший вариант. Долбиться в лоб смысла нет.

Генерал Кологрив ныне командир сводной боевой группы, составленной из остатков Амурской пластунской бригады и сто девяносто четвертой мотострелковой бригады, которые первыми приняли удар китайцев и сократились уже до двух батальонов неполного состава. Боевая группа насчитывала едва ли тысячу человек, но это были уже закаленные в боях ветераны, прошедшие огонь, воду и медные трубы. Удивительно, но многие терские пластуны, переведенные на Амур с Кавказа в качестве сержантов и инструкторов, остались живыми и даже относительно здоровыми. Кто Кавказ и Крым прошел, того каким-то узкоглазым не достать.

Кологрив скромно сидел в уголке, тиская в руках темно-зеленый берет, внимательно слушая главкома и командиров корпусов и прокручивая в голове различные варианты. Наконец он откашлялся, привлекая к себе внимание вышестоящих генералов.

— Господа, может быть, применить слободзейский вариант?

Главком повернул голову:

— Кологрив, я вас очень уважаю, но, пожалуйста, не надо умничать. Здесь все люди серьезные собрались, и не надо разыгрывать из себя просвещенного энциклопедиста.

Кологрив еще раз кашлянул, уже от волнения, и тихо сказал:

— Под Слободзеей Кутузов турок разгромил и заставил капитулировать, имея в три раза меньше войск. Позволил им создать укрепленный лагерь на нашем, русском берегу, куда они стянули половину сил, потом скрытно переправил на турецкий берег отряд генерала Маркова. Тот разгромил турок на их берегу и отрезал половину армии в укрепленном лагере на русском. Турки сдались после трехмесячной осады. Из шестидесятитысячной армии к тому моменту в строю осталось восемнадцать тысяч изможденных и голодных солдат. При том, что у Кутузова не было и двадцати тысяч штыков.