Чейз свернул за угол и повел нас по другому проходу, всякий раз, когда мы проходили мимо чего-то нужного, я брала это с полок и кидала в тележку. Поскольку я все внимание уделяла покупкам, а мой мужчина — нет, я наткнулась на тележку, не заметив, как он ее остановил.

Он смотрел вперед, и я увидела в проходе несколько незнакомых человек, поэтому перевела взгляд на затылок Чейза.

— Чейз?

Он повернулся ко мне.

— Сейчас ты стоишь там, где стояла тогда. А я стоял в конце прохода.

Я перестала дышать.

О, боже. О, боже.

— Прошло почти восемь лет, и я, наконец, стою в этом проходе и делаю вместе с тобой покупки.

Ну, вообще-то, за последние месяцы мы были вместе в этом проходе десятки раз.

И все же.

— Дорогой, — прошептала я.

— Не знаю, зачем людям нужны бриллианты и жемчуг, шубы, билеты первого класса, приключения на островах, когда обычные вещи вроде этого — лучшее, что может быть.

Он был абсолютно прав.

Вроде как.

Я облизала губы.

Затем спросила:

— Это плохо, что я была бы не прочь отправиться с тобой в приключение на острова?

Он внимательно изучил меня, на его лице отразилась нежность, и он ответил:

— Нет.

— И не диковинно ли думать, что, возможно, твоя мама купит мне на Рождество шубу, — заметила я. — И, э-э, ты подарил мне бриллиант, она — жемчуг и бриллианты, так что остались только билеты первого класса, и я согласна на автобус.

Его губы дрогнули, но я не шутила. Валери постоянно покупала мне дорогие вещи. Это было мило. Это было слишком. Но она расстраивалась, когда я возражала, поэтому я прекратила это делать, и теперь это стало традицией.

Он перешел со своего конца тележки к моему, остановился передо мной, убрал волосы с моего плеча и обвил пальцами мою шею.

Затем, приблизившись к моему лицу, пробормотал:

— Только моя девушка говорит «диковинно».

— Это слово есть в английском, Чейз. Я его не выдумала. Уверена, другие тоже его употребляют, — я собиралась съязвить, но получилось с придыханием, потому что Чейз стоял близко, на его лице все еще отражалась нежность, но взгляд был интенсивным.

— Насколько ты смутишься после того, как я поцелую тебя в том месте, где впервые тебя увидел?

О, боже.

— Эм… говоришь так, будто собираешься это сделать, — заметила я.

— Верно, — ответил он.

— Чейз… — начала было я, но его рука на моей шее потянула меня вперед. Другая его рука обвилась вокруг моей талии, затем он поцеловал меня, и мне не оставалось иного выбора (хотя я в нем и не нуждалась), кроме как обнять Чейза в проходе продуктового магазина, где он впервые меня увидел.

Когда поцелуй закончился, Чейз развернул меня к ручке тележки, подошел ко мне сзади и обнял, взявшись за ручку рядом с моими руками. Он повел нас вперед, и я не смутилась, хотя другие посетители ухмылялись мне.

Нет, все о чем я думала, что покупка продуктов — это обычная вещь. Это было каждый день.

Но это была одна из лучших вещей, которые я когда-либо делала.

* * * * *

Чейз

Пять часов спустя

Во сне Чейз почувствовал, как гаснет свет.

Фэй закончила читать.

Прежде чем он успел обнять ее за талию и притянуть к себе, он почувствовал, как она передвинулась к нему.

Он знал, что это значит.

Ее рука скользнула по его бедру к талии.

Значение этого он тоже знал.

Он ухмыльнулся, обвил ее руками и перекатился на спину, увлекая за собой.

Ее губы переместились к его шее.

— Закончила? — прошептал он ей на ухо.

— Вроде того, — пробормотала она ему в шею, скользнув губами вниз.

Он погладил шелк ее ночнушки на спине.

— Хочешь мной воспользоваться, дорогая, ты должна выполнить всю работу сама. Я выдохся.

Ее губы скользнули вверх, пальцы перестали играть с волосами на его груди и двинулись выше, по шее, и ее большой палец погладил его челюсть.

— Очень плохо, — прошептала она ему на ухо. — Потому что, понимаешь, герой в моей книге только что проделал все это с обнаженной героиней, когда она стояла на коленях, а потом…

Она замолчала, потому что руки Чейза крепко сомкнулись вокруг нее, он сел, и котята шмыгнули в разные стороны.

В тот же момент он прорычал:

— На колени.

— Уверен? — спросила она мелодичным и игривым голоском, но в то же время милым и чертовски сексуальным. — Если ты устал, мы можем лечь спать.

Он поднял ее с себя и поставил на кровать на колени.

Затем переместился на колени позади нее, взялся за подол ночнушки и дернул вверх, ощутив ее нежный и сладкий «ох» своим членом.

Потом его ладони заскользили от ее талии к животу, одна поднималась, другая опускалась.

— Хочешь разыграть сцену или поимпровизировать? — спросил он ее в шею.

— Поимпровизировать, — выдохнула она, когда его руки коснулись двух конкретных точек.

Он усмехнулся, а затем пробормотал:

— Хорошо, детка.

Затем приступил к импровизации.

Полчаса спустя они кончили одновременно: Фэй, уткнувшись лбом в его шею, оседлала его член, Чейз одной рукой обвивал ее живот, другой обхватывал ее грудь, наблюдая, как она ласкает себя, пока он ее трахал.

Было феноменально.

Опять же, с Фэй, с самого начала так было всегда.

* * * * *

Несколько месяцев спустя, в ночь перед свадьбой Чейза и Фэй

— Говорил же, ты узаконишь отношения, — сказал Дек.

Дек сидел рядом с Чейзом в кресле-качалке на переднем крыльце, как и Чейз, закинув ноги на перила и скрестив их в лодыжках.

Оба смотрели на темную равнину, освещенную только отдаленными огнями Карнэла. Они даже не включили свет на крыльце.

Чейз не ответил.

— Ты не терял времени даром, брат, — продолжил Дек.

Чейз не согласился. Вытащив свою девушку из деревянного ящика, он захотел жениться на ней на следующий же день. Год и шесть недель ожидания — чертовски долгий срок. Фэй согласилась, они говорили о рождественской свадьбе и оба были «за», пока Лиза не сунула в это свой нос. Затем их маленькая, интимная рождественская свадьба каким-то образом переросла в огромную летнюю свадьбу, и, как полагал Чейз, все потому, что его Фэй на самом деле хотела этого и даже больше, ей нравилось планировать свадьбу с сестрой. Они отрывались по полной. Поэтому он отступил.

Он также отступил потому, что Лиза могла быть напористой и любопытной, но также любила свою сестру, и у нее имелось точное представление