что они не сдадутся. Я знал, что они найдут меня. И они это сделали.

Мои губы задрожали, а из глаз хлынули слезы.

— Мою маму убили, — продолжил Майя, и над и без того притихшей толпой повисла тяжелая тишина. — Нас с сестрой похитили и держали в заточении. Но даже при этом, когда они вошли в мою жизнь, я усвоил урок, который отличался от того, который я усваивал эти три года. Этот мир наполнен тьмой, и она может затянуть вас, не отпускать и заставить поверить, что это все, что есть. Но они научили меня, что с тьмой приходит свет, а свет сильнее и могущественнее, потому что никогда не сдается. В этом мире есть хорошие люди, которые чувствуют, что происходит что-то плохое, и начинают это исправлять. Они не говорили. Не думали. Они действовали. Это стоило им времени, денег и эмоций. И все это ради незнакомого ребенка. Но они все равно действовали. Так что, если и есть что-то, что я хочу, чтобы мои одноклассники вынесли из сегодняшнего дня, из этой речи, для своего дальнейшего жизненного пути, пока они учатся быть взрослыми, учатся вписываться в этот мир, независимо от того, чем решат заняться, и кем решат стать, — это чтобы они стремились быть хорошими, чистыми и правильными. Будьте из тех людей, которые чувствуют, что происходит что-то плохое, и начните это исправлять. Не говорите и не думайте, а действуйте. Потому что неправильный поступок может быть очень неправильным. Он может разрушить жизни. Может поглотить счастье так, что оно никогда не вернется. Но если его остановить, и свет прольется сквозь тьму, все может закончиться тем, что мальчик, потерявший все, кроме своей сестры, не имея силы, пребывая в ужасе, спустя годы будет стоять перед залом, полном людей, и произносить прощальную речь.

Покрасневшие от слез глаза Майи остановились на нас с Чейзом.

— Я стою здесь только благодаря вам, мой Аслан и моя Фэй, мои защитники, и я вам обещаю, что буду жить по тем урокам, которые вы мне преподали, чему меня научили. Я не могу отплатить вам за них. Могу лишь им следовать. Усвоить ваш урок и идти вперед по жизни хорошим, чистым и правильным. — Его голос понизился, и он прошептал в микрофон: — Спасибо.

Сквозь слезы я наблюдала, как Майя склонил голову и отошел от трибуны.

Я тихо всхлипывала.

Зал вскочил на ноги.

Чейз сжал мои плечи, я услышала, как он откашлялся, но, почувствовав, как маленькая ручка скользнула по моему животу, посмотрела на своего сына, Джейкоба.

— Мамочка, о ком говорил Майя?

Я коснулась его щеки, посмотрела в прекрасные глаза мужа, в любимое лицо сына и прошептала:

— О твоем папе и мне.

Джейк посмотрел на своего отца, затем на сцену и снова на меня.

— У тебя все нормально?

— Я в порядке, детка, — все еще шептала я. — В полном порядке.

И так и было.

Потому что я знала, без сомнения, что Майя, наконец, тоже в порядке.

* * * * *

Чейз

День спустя

— Можешь мне показать, — тихо сказал Майя, и Чейз повернул голову в его сторону.

Они сидели на столе для пикника у ручья, недалеко от дома бабушки и дедушки Майи, опустив ноги на скамью, глядя на бурлящую воду, пока Чейз не посмотрел на парня.

Майя вырос здоровым и сильным. Невысоким, никто из его родственников не отличался высоким ростом, пять футов и одиннадцать дюймов. Но с его худощавым, поджарым телосложением, длинными ногами, широкими плечами, копной густых светлых волос и необычными светло-карими глазами он был очень симпатичным.

В школе он пользовался популярностью. Занимался бегом. Был президентом класса. Капитаном команды по школьным дебатам. Редактором школьной газеты. Входил в национальное почетное общество.

Чейза не удивил его выбор индивидуальных, а не командных видов спорта, где результаты были основаны на его личных усилиях, но, тем не менее, он находил другие виды деятельности, в которых мог проявить лидерские качества, и в каждом из них он был лидером.

Чему Чейз действительно удивился, так это его популярности, несмотря на его интеллект, постоянную жажду к чтению, и то, что он был тихим, не застенчивым, не интровертом, но наблюдателем, говорил тихо и ничего лишнего, кроме того, что нужно было сказать.

— Поговорил с Эзрой, — сказал ему Чейз.

— Я знаю, — ответила Майя.

— Эзра сказал, что ты готов.

— Так и есть.

Чейз сжал губы, потому что не был уверен, что согласен с этим, и перевел взгляд на ручей.

— Чейз, я давно сказал об этом психотерапевту. Дедушке. Тебе, во время вашего с Фэй визита в прошлом году. Я не против, — заверил его Майя, и Чейз вздохнул.

Чейз взглянул на парня.

— Вчера был твой выпускной и вечеринка. Через несколько месяцев ты уезжаешь в Колумбийский университет. Не надо ворошить прошлое, когда тебя окружает и ждет только хорошее.

— Я хочу это сделать, — возразил Майя.

— Майя…

— Чейз, — он выпрямился, но продолжал смотреть Чейзу в глаза, — я хочу это сделать. Покажи мне.

Еще раз вдохнув, Чейз повернулся к папке, лежащей на столе рядом с ним, открыл ее, вытащил фотографию и передал его Майе. Майя склонил голову и стал ее изучать.

Это было фото подозреваемого в убийствах Мисти и Даррена Ньюкомба.

— Он облажался, — сказал ему Чейз. — Нашел его в Орегоне. Он взял задание, снова пошел в лес, а там были охотники, оба бывшие военные. Они были опытными и услышали его, поэтому затаились и стали наблюдать, им не понравилось то, что они увидели. Поэтому вмешались. Обезвредили его. Спасли жертву. Он одиночка, не связан ни с одной организацией, и есть вероятность, что он несет ответственность как минимум за дюжину убийств в восьми штатах, включая два в Карнэле.

— Это он, — твердо сказал Майя и вернул снимок Чейзу.

Желудок Чейза сжался.

Бл*ть, вот оно. Наконец-то, черт возьми.

— Ты уверен? — тихо надавил он.

— Да, — ответил Майя.

— Приятель, это случилось давно, — напомнил ему Чейз, поворачиваясь, чтобы убрать фотографию в папку, а когда повернулся обратно, Майя снова встретилась с ним взглядом.

— Такое не забывается. Сам знаешь. Я говорил тебе об этом. Обо всем этом. Это он, и я дам показания.

Много лет назад бабушек и дедушек Майи проинформировали о том, что Майя хранит это знание, и они сообщили об этом его психотерапевту. Поэтому много лет назад ему помогли справиться с тем, что он увидел: не только с насильственным актом над Мисти, но и ее последующим убийством. Джеремайя