– Передайте вашей матушке… – донесся до него этот абсурдный вибрирующий писк, – что я всегда испытывал к ней… глубочайшее почтение!

Лео скрипнул зубами.

– Плевать она хотела на ваше почтение! Заряжайте луки! Эй, вы там, давайте сюда и прикончите его наконец!

Однако никто не рвался вперед. Пристань была похожа на бойню в разгар рабочего дня. Солдаты осторожно продвигались вперед сквозь лужи крови и ошметки разрубленных тел.

– Помогите… – всхлипывал тот, что держал в пригоршне собственные кишки. – Помогите…

– Бросайте оружие! – крикнул один из инглийцев.

Но Горст, судя по всему, предпочитал драться до конца.

Он вырвался из-за ящиков, невзирая на торчащие из него стрелы; перерезал одному горло коротким клинком (брызнул фонтан крови), проткнул длинным клинком грудь второму, третьего пинком отправил в воду, четвертого отпихнул плечом и с пронзительным ревом понесся вдоль причала, набычив голову, работая локтями, держа короткий клинок над головой, словно кинжал.

– Во имя мертвых, – пробормотал Лео, роняя трость и нащупывая свой меч.

Доски грохотали под сапогами Горста. От его нагрудника отскочила арбалетная стрела. Еще одна уткнулась в то же плечо, где уже торчала другая. Горст не обращал внимания, приближаясь все с большей скоростью; его лицо было забрызгано красным, взгляд под свирепо нахмуренными бровями не отрывался от Лео. Он отвел короткий клинок еще дальше за голову.

Лео, пошатываясь, отступил на шаг назад, поднял меч, не представляя, как он смог бы отразить такую атаку, даже имея при себе все конечности.

Арбалет Юранда хлестко щелкнул рядом с его ухом.

Стрела вонзилась в лицо Горста, прямо под глазом.

Его голова дернулась назад. Он мгновенно потерял скорость. Сделал неверный шаг вперед, но уже без былой агрессии. Его взгляд расслабился, слегка перекосившись.

Еще одна арбалетная стрела пронзила его лодыжку. Когда его вес пришелся на эту ногу, колено подогнулось, и Горст повалился вперед, пьяно врезался в бочонок и остался лежать, приобняв его утыканной стрелами правой рукой, одна нога спереди, другая подогнута. Его окровавленный короткий клинок, не принеся никому вреда, воткнулся в щель между досками пирса рядом с безжизненной левой рукой.

Лео длинно выдохнул и медленно опустил меч.

– Ступай на борт, – буркнул он Гловарду. – Отыщи Орсо.

По глазу Горста над воткнувшейся стрелой расплывалось красное пятно, но другой медленно переместился, уставившись на Лео. Почему-то было чувство, будто он продолжает улыбаться.

– Вы верите… – шепотом проговорил он обычным голосом, как у любого другого, – …в искупление?

– Плевать я на него хотел.

– Вы молоды… Со временем все придет…

Лео поискал резкий ответ, но болтовня никогда не была его сильным местом. То же, несомненно, относилось и к Горсту. К тому же старый боец уже не двигался. Его глаза остекленели. Любые слова будут лишней тратой воздуха – как и всегда.

– Черт, как это все бессмысленно, – пробормотал Лео, железной ногой отшвыривая короткий клинок Горста в море. Было время, когда он преклонялся перед этим человеком, как ни перед кем другим. Хотел быть во всем на него похожим. – Еще одно доказательство, что нужно быть героем самому себе.

Он прохромал к сходням, мимо трупов, мимо всхлипывающего солдата, все еще пытающегося заправить свои кишки обратно.

– Ну что? – крикнул он Гловарду, высунувшему голову поверх ограждения палубы.

– Капитан говорит, что у него нет пассажиров и что его корабль не был зафрахтован. Ни леди-регентом, ни кем-либо другим. Груз – ткани и пуговицы, которые они везут в Вестпорт. Это все.

– Во имя мертвых! Распотрошите эту гребаную посудину! До последней доски!

Юранд стоял рядом, положив арбалет на плечо. Его волосы шевелил морской ветерок, брови были задумчиво нахмурены.

– Его тут никогда и не было, – проговорил он, вручая Лео его трость.

– Ты прав.

Лео прикрыл глаза, пытаясь справиться со своим гневом. Если бы он хоть на мгновение остановился, чтобы подумать, то догадался бы, что это очень не похоже на Савин – вот так размахивать под его носом очевидной уликой. Похоже, он все еще мог быть безрассудным, если подобрать подходящую приманку.

– Фрахтовый договор был фальшивкой! Все это было, просто чтобы нас отвлечь. – У Лео ушло отвратительно много времени на то, чтобы вложить одной рукой меч в ножны; он долго шарил острием, ища отверстие и едва не ткнув самого себя в бедро. – Черт подери, Савин нас провела!

Наконец меч со стуком упал на место, и Лео вырвал трость из руки Юранда, хмуро глядя на тело Горста.

– Отправь всех моих верных людей прочесывать улицы! Пусть обыскивают каждый корабль, каждую повозку, всех входящих или выходящих из города…

– Я отдал соответствующие распоряжения, как только мы обнаружили, что Орсо нет в камере, – отозвался Юранд. – У каждых ворот дежурит по отряду, и в стене Арнольта, и в Казамировой. Другие патрулируют улицы. Ни одна крыса не ускользнет из Адуи без нашего ведома.

Лео прикрыл глаза, испустив облегченный вздох. Он обнял бы Юранда, если бы у него хватало на это конечностей. Какое безумие побудило его отослать от себя своего лучшего друга?

– Кровь и ад, что бы я без тебя делал! – проговорил он.

* * *

Копыта тянувшей бечеву пожилой кобылы в наглазниках размеренно хлопали по тропинке, навевая сон. Вода тихо плескалась возле бортов баржи. Порывы легкого ветерка мирно проносились вдоль канала, сдувая худшую часть смога. Время от времени работники с баржи обращались с нечленораздельными возгласами к крестьянам, прачкам, оборванным детишкам на том или другом берегу. Орсо не понимал ни единого слова. В теории, это были его собственные подданные – но казалось, будто они говорят на другом языке!

Танни закурил трубку, сунул ее в гущу своих нестриженых седых усов и принялся мирно попыхивать. Хильди натянула фуражку на самые глаза и сидела, плотно сжав губы и украдкой бросая взгляды вокруг, с видом заправской речной крысы, рожденной на носу какой-нибудь баржи.

– Неужели мы не можем двигаться быстрее? – проворчал Орсо.

Представляя себе побег, он всегда воображал, как в грохоте копыт уносится прочь из города под ливнем арбалетных стрел, на спине вороного коня, с волосами, развеваемыми стремительным ветром. А не прячется в грязной куче угля, плывя к безопасности со скоростью улитки. Однако, видимо, в этом и состояла разница между фантазией и реальностью – пропасть, с которой он к этому времени должен был уже быть хорошо знаком.

– Медленно, но верно, ваше величество, – проговорил Танни очень тихо, не вынимая трубки изо рта.

– Ты, кажется, полагаешь, будто я до сих пор король.