Все это говорилось сбивчиво, но не было возможности что-то обсудить, задать вопросы.

(…) Некоторые мои коллеги, рассказывая о путчистах, называют их глупцами. Так ли это? (…)

Я считаю, что во всяком случае Крючков ни в коем случае не может быть отнесен к разряду глупцов. Он — умный, практичный, целеустремленный. Но каким образом он совершил эту преступную глупость, для меня загадка»[744]. Из рапорта начальника секретариата п-ка В. Сидака: совещание носило информационный характер; данные Крючковым В. на совещании поручения зампредам и руководителям ряда оперативных подразделений носили весьма общий и неконкретный характер. От себя скажу так: это же тихий ужас!.. В решающий момент, когда решается судьба страны, на коллегии спецслужбы ставится вопрос об урожае!.. Это что, Агропром?!

Командир группы «А»: «В шесть часов по радио услышали, что в стране в связи с болезнью Президента СССР т. Горбачева М.С. создан ГКЧП и временно исполнять обязанности Президента будет вице-президент т. Янаев. Для нас никаких дополнительных указаний не поступило. Мы звонили в Центр. Около восьми часов Президент РСФСР т. Ельцин попросил усилить охрану дачного комплекса в связи с создавшейся обстановкой.

Учитывая, что охранные мероприятия оговаривались в МО СССР, эти обстоятельства стали нам известны, я и мой заместитель т. Зайцев В.Н. вступили в контакт с начальником охраны Президента РСФСР. С ним было определено, что сотрудники группы усилят внешние посты охраны, а внутренние останутся за охраной Президента РСФСР.

Примерно в 9.50 с территории дачного комплекса выехали машины с пассажирами и проследовали в направлении г. Москвы.

Было принято решение оставить 15 чел. во главе с т. Гончаровым, остальные были отправлены на место постоянной дислокации»[745].

Около 9.50 В.Ф. Карпухин доложил о выезде Б.Н. Ельцина в Москву и получил указание препятствий не чинить. После этого поступил приказ наблюдение прекратить. Однако, по другой версии, к воротам объекта «Архангельское-2» подъехала группа примерно в составе 8 чел. Представились десантниками, старший показал новенькое, как будто вчера выписанное, удостоверение п/п-ка ВДВ Зайцева. Охранник А. Кулеш опознал его как лектора на недавних курсах повышения квалификации КГБ[746].

Более точны те, кто говорит, не называя себя, следующее: «…все разговоры о том, что группа КГБ опоздала к захвату Ельцина (…), это даже не смешно. Его не стали ни арестовывать, ни депортировать. Мало того, на самой ранней стадии внутри „Белого дома“ находились спецподразделения — не буду называть, какие, — которые якобы пришли на защиту „Белого дома“, а на самом деле ждали команду. Они не должны были никого убивать — их задачей была локализация верхушки руководства РФ под видом эвакуации в безопасное место. Это всё делалось элементарно, даже без всякого насилия»[747].

Сдерживающих рвение подчиненных, несуразных команд «сверху» было множество, по всякому случаю. Была получена информация о том, что московский ОМОН готов выступить в поддержку Ельцина. Напрашивалось, что есть возможность вывести большую его часть только со спецсредствами с базы и быстро ее занять, разоружить. Нет! Следует команда «Отставить! Наблюдать! Докладывать о развитии событий!» Военным контрразведчикам стало известно о том, что командующий войск связи генерал Кобец передает Ельцину совсекретные и OB документы, фактически открыл доступ американцам к секретной связи. Просят немедленной санкции на задержание и арест. Полное молчание и никакой реакции.

Начальнику ПГУ Л.B. Шебаршину позвонил зампред Г.Е. Агеев, приказал направить группы сотрудников ОУЦ в помещение Центрального Клуба[748].

Основная часть оперативного состава Управления «3» КГБ СССР прибыла на службу к 7 часам. Вызов сотрудников осуществлялся дежурной службой управления в соответствии с планом рассредоточения личного состава в особый период (сигнал «Пламя-1» — система циркулярного вызова АДУ-2М для оперативного оповещения 10 218 абонентов с выборочным доведением информации по 4 направлениям и получением подтверждения о приеме сообщения[749]). В последующие дни управление работало в режиме повышенной готовности. Большинство сотрудников выполняло задачу по выявлению на объектах оперативного обслуживания реакции на постановления ГКЧП. Получаемая из оперативных отделов и с мест информация обобщалась 10-м отделом и в виде сводок трижды в сутки докладывалась начальнику управления и его заместителям.

«КГБ СССР. Управление по городу Москве и Московской области. Снятие копий запрещается. Исходящая шифротелеграмма № 14561. Срочно. Секретно. Начальникам служб, самостоятельных отделов, райгоротделов (отделений) Управления по Москве и Московской области КГБ СССР.

По указанию Председателя КГБ с учетом конкретных условий политической и оперативной обстановки для своевременного наращивания оперативно-служебной деятельности и боевой готовности органов КГБ привести личный состав Управления по городу Москве и Московской области в боевую готовность ПОВЫШЕННУЮ.

При этом осуществить следующие мероприятия:

— Установить в подразделениях круглосуточное дежурство лиц руководящего состава. (…)

— Уточнить наличие оперативного состава подразделений и его расстановку для выполнения первоочередных оперативных и мобилизационных мероприятий.

— Офицерам и прапорщикам выдать личное оружие с комплектом боеприпасов, до особого распоряжения оружие хранить в личных сейфах.

— Усилить контрразведывательную работу на объектах промышленности, транспорта и связи. (…)

— Через администрацию усилить режим и охрану на особо важных, режимных объектах и объектах с повышенной радиационной и химической опасностью.

— Личному составу в нерабочее время находиться в постоянной готовности и немедленно прибыть к месту службы.

— До особого распоряжения приостановить увольнение лиц, выслуживших установленные сроки действительной военной службы, предоставление военнослужащим очередных отпусков.

Начальник Управления ген.-л-нт В.М. Прилуков»[750].