Мистер Смит опустился рядом с ним на булыжную дорожку.

– И мне тоже, – с присвистом произнес он.

Яркий свет больше его не раздражал, и у него даже мелькнула мысль, не начинается ли выздоровление. Однако на самом деле причина этого заключалась в другом. Свет перестал беспокоить мистера Смита, потому что он оказался плотно укутан в покрывало темноты. Он ничего не чувствовал, ничего не слышал, ничего не ощущал. Абсолютно ничего.

У него оставалось лишь чувство отсутствия. А затем не осталось и этого.

Катона, штат Нью-Йорк

Съехав на обочину незадолго до поворота к комплексу фонда Банкрофта, Белнэп прошел оставшуюся часть пути пешком, перелез через каменную стену и в вечерних сумерках приблизился к зданию штаб-квартиры. У него возникло ощущение, будто он в лесных зарослях наткнулся на замаскированный пассажирский авиалайнер: то не было видно ничего, и вдруг прямо перед ним оказалось нечто такое громадное, что он не сразу понял, как не смог увидеть этого прежде. Сегодня было воскресенье, выходной день. Формально здесь никто не живет. Но полагаться на это нельзя. И где Андреа? Ее держат в плену прямо здесь?

Белнэп присел на корточки у древней липы, растущей у дорожки ярдах в тридцати от здания, и, сверившись с часами, раскрыл портативный компьютер, которым его снабдил доцент Йельского университета. Следуя инструкциям, полученным от Сакса, он зашел в виртуальную гостиную, интернет-страничку, предназначенную для обмена мнениями в реальном времени. Сакс сделал то, что от него требовалось, и Генезис, уступая просьбе сенатора, согласился встретиться с ним в виртуальной гостиной, хотя и воспользовавшись маскирующей системой. И вот подошел назначенный срок. Белнэпу казалось, портативный компьютер работает невыносимо медленно; однако дело свое он делал.

«Возникли вопросы относительно вашей связи с Банкрофтом», – набрал Белнэп.

Тихий писк, и в рамке внизу экрана появилась строчка:

«Сенатор, ваша задача, говоря вашими собственными словами, заключается в том, чтобы „установить гниль и удалить ее“. Я же могу лишь направить вас в нужную сторону».

Белнэп набрал: «Я должен знать, не запятнана ли ваша информация тем методом, которым вы ее добыли».

Ответ пришел через несколько секунд:

«На юридическом языке это называется „плодом отравленного дерева“. Улики, которые я вам предоставляю, должны лишь направлять вас в вашем расследовании. Вы должны подготовить свои собственные обличительные доказательства».

«Но какой ваш личный интерес во всем этом?» – набрал вопрос Белнэп, после чего сделал короткую перебежку по направлению к зданию.

«Мой интерес заключается в том, чтобы положить конец этому чудовищному заговору. И только в ваших силах его остановить».

Еще один быстрый рывок вперед, затем Белнэп набрал: «Однако ваше имя вселяет ужас по всему миру».

«Мое имя – да. Однако моя сила основана именно на том, что меня не существует».

Сжимая в руках портативный компьютер, Белнэп с гулко колотящимся сердцем приблизился к главному входу в штаб-квартиру фонда. Он попытался что-либо рассмотреть за матовым стеклом двери. Дверь оказалась незапертой, и Белнэп вошел в темный, пустынный вестибюль, в котором пахло лимонным маслом и старым деревом. Он сразу же услышал негромкую музыку. Струнные, орган, голоса – что-то в стиле барокко. Набрав и отослав еще один вопрос, Белнэп стал бесшумно красться в том направлении, откуда доносилась музыка. Безукоризненно подогнанные друг к другу половицы, застеленные персидской ковровой дорожкой, не скрипели и не стонали. Дверь в небольшой кабинет, где звучала музыка, оказалась распахнутой настежь. Белнэп увидел высокую спинку кресла, обрисованную на фоне свечения большого компьютерного монитора.

Ему показалось, что громкие удары его сердца разносятся по всему зданию.

Тихое постукивание клавиш, и через несколько секунд на экране компьютера Белнэпа появилась новая строчка:

«Общее благо можно получать только поочередно. Ибо каждый отдельный человек имеет такую же ценность, как и все люди вместе».

У Белнэпа волосы на затылке встали дыбом. Он находится в одной комнате с Генезисом.

Этот злой гений, подчинивший себе весь мир, управляющий людьми, словно марионетками, сидит всего в каких-нибудь двадцати шагах от него.

Из проигрывателя компакт-дисков, стоящего на книжной полке, послышались трубные голоса флейт, затем богатое меццо-сопрано затянуло печальную литургию. Бах, решил Белнэп. Одна из его месс? У него всплыли смутные воспоминания об одной пасхальной службе, на которой он присутствовал, и вместе с ними пришло название: «Страсти по святому Матфею». Положив компьютер на стол, Белнэп бесшумно достал из-за пазухи пистолет.

Наконец он нарушил молчание:

– Говорят, тот, кто тебя увидит, умрет. – Белнэп навел пистолет на спинку высокого кресла. – Мне бы хотелось проверить на себе это утверждение.

– Это все страшилки для детей, – ответил Генезис. Его голос… не был голосом взрослого. – Сказки. Вы для этого уже слишком старый.

Сидящий в кресле медленно развернулся лицом к Белнэпу.

Это был мальчишка. Соломенные волосы, образующие копну кудрей, румяные щеки. Худой, в футболке и шортах, ноги и руки еще не начали покрываться волосами.

Мальчишка. Сколько ему лет, двенадцать, тринадцать?

– Ты и есть Генезис? – изумленно выдавил Белнэп.

Мальчишка улыбнулся.

– Только не говори моему отцу. Очень прошу.

– Ты и есть Генезис. – На этот раз уже не вопрос, а утверждение. Казалось, комната медленно закружилась, словно карусель в парке развлечений.

– Да, Генезис – это моя виртуальная сущность. – Голос, уже не детский дискант, еще не стал взрослым баритоном. – А вы, полагаю, Тодд Белнэп.

Белнэп молча кивнул, не в силах обрести дар речи. Поймав себя на том, что у него отвисла челюсть, он напомнил себе, что нужно не забывать дышать.

– Можете звать меня Брэндоном.

Брэндон Банкрофт. Не отец. Сын.

– Хотите «Спрайта»? – предложил мальчишка. – Нет? А я, пожалуй, выпью.

– Где вас высадить? – услышала Андреа в наушниках голос безымянного мужчины; рев двигателя вертолета не позволял общаться напрямую. – Предлагаю на выбор несколько вертолетных площадок. Дом? Штаб-квартира?

– Дом, – решительно произнесла Андреа. Она встретится со своим дядей лицом к лицу, встретится с ним там, где он живет.

Поднятый несущими лопастями вихрь примял подстриженную траву и заставил качаться деревья, окружающие площадку. Едва ощутив, как стальные полозья ударились о землю, молодая женщина выбралась из вертолета. Как только безымянный мужчина снова поднялся в воздух, она побежала по вымощенной дорожке, перепрыгнула через каменную ограду, словно через гимнастического коня, продралась сквозь небольшую рощицу и устремилась к дому Поля Банкрофта. Запах старого дерева и старинных ковров был таким же, каким она его помнила. Входная дверь оказалась незапертой, и Андреа взбежала вверх по лестнице. Кабинет философа был пуст. В спальне она увидела незаправленную кровать. Казалось, Поль Банкрофт уже приготовился ложиться спать, но его срочно вызвали. Очевидно было только то, что его нет дома.