была лето, они были вместе, и счастливей их не было на этом свете.

Глеб и Марго ещё спали, когда у Марго заиграл мобильник.

– Чёрт, это папа, – сказал она, и взяла трубку.

Пока она о чём-то говорила с родителями, Глеб продолжал дремать. Поговорив, Марго резко встала с кровати и подошла к окну.

– Что случилось? – сквозь дремоту спросил Глеб.

– Родители срочно вызывают меня к себе.

Глеб сразу проснулся.

– Понимаешь, когда я поехала сюда, я сказала, что еду только на месяц, а затем приеду к ним, в Италию, чтобы провести с ними остаток каникул.

Глеб молчал, тревожно ожидая, что же она скажет дальше.

– Родители у меня строгие, и они не одобряют, что я живу здесь одна, и потом они тоже хотят меня видеть. Ведь ко мне в Париж, они приезжают крайне редко. Месяц моей свободы истёк, и мне придётся поехать в Италию. Почему ты молчишь? – обернулась она.

– Ты же уже всё решила, что я могу тебе сказать?

– Ты сможешь оставить свою фирму недели на три?

– Зачем?

Марго юркнула к нему в кровать.

– Имеешь же ты право на отпуск? Влад со всем прекрасно справиться, а телефон и Интернет есть и в Италии. Милый, ты поедешь со мной.

– В качестве кого?

– Ну, жениха моего.

Глеб повернул голову и посмотрел на неё.

– Вообще-то я не очень люблю знакомиться с родителями, у меня эти опыты заканчивались неудачей.

– Не прибедняйся, ты ведь умница.

– Не знаю, надо подумать.

В самолёте, пригубив вина, Марго сказала:

– Я должна тебя кое о чём предупредить. Это важно.

– Начинается. Малыш, мы так не договаривались. Ты меня заманила в эту поездку, а теперь, в самолёте, когда мне некуда деться, ты мне будешь ставить ультиматумы.

– Это стратегический ход, – улыбнувшись, ответила Марго, – дело в том, что мой отец очень строгих правил. Он консерватор в самом страшном смысле этого слова, он считает, что я до сих пор девственница и дождусь свадьбы.

Глеб поперхнулся виски.

– В общем так, нам придётся жить в разных комнатах, между нами полное целомудрие, и ты меня ни словом, ни взглядом не должен выдать. Иначе полетят головы и твоя, и моя, и моей матери тоже достанется заодно.

– Нет, ты издеваешься? Я должен три недели на тебя только смотреть издали? Да я без тебя и дня не могу. Нет, мы прилетаем в Рим, и я тут же лечу обратно.

– Я тоже без тебя не могу, не беспокойся, я уже миллион раз это проходила. Ты не останешься без моего тела. Дом большой, и потом есть пляжи, автомобиль, да мало ли мест.

– Значит, миллион раз, да? Так бы и придушил тебя, – Глеб рывком прижал к себе Марго.

– Не переживай, ты самый лучший из всех, – рассмеялась она.

Когда самолёт приземлился, Марго отправила Глеба получать багаж, а сама ускользнула в туалет. Когда она вышла оттуда, Глеб не сразу её узнал. Локоны были заплетены в косу, макияжа не было, а когда Марго вытащила из чемодана тёмную кофту с воротом и надела её, Глеб только сказал

– Это уже слишком.

– Я знаю, что делаю, – улыбнулась Марго, – пойдём, нас должен встретить шофёр.

– Подожди, я вижу цветочный магазин. Я хочу купить твоей маме цветы, какие она любит?

Купив цветы, они вышли из здания аэропорта. Шофёр, затянутый в форму, встретил их у дверей, и на роскошном автомобиле довёз до поместья родителей Маргариты.

В первый вечер, за семейным ужином, Глеб поразился перемене Маргариты. Она была скромной, целомудренной дочерью, даже демонический огонь глаз умудрилась как-то погасить. Ничего себе, театр одного актёра! Она щебетала, рассказывая об учёбе, пила только сок, демонстрируя безупречные светские манеры.

– Глеб, – обратился отец Марго к нему, – Маргарита сказала, что у вас бизнес?

– Ах, папочка! Глеб закончил СПбГУ экономический факультет, у него своё доходное дело, дом, квартира,– встряла Марго.

– Это похвально, молодой человек. А ваши родители?

Глеб улыбнулся:

– Я сирота, – и пригубил ещё вина. Ещё полчаса, и он свихнётся. Чёрт бы побрал Марго! Лучше бы остались дома, и были бы сами собой.

Сидя вечером на берегу моря, Марго сказала:

– Ты понравился моему папе. Ты первый, кто ему понравился.

– Я, конечно, польщён, но притворяться невинной овечкой три недели – это чересчур.

– Быстро привыкнешь.

Глеб обнял Маргариту и попытался поцеловать, но она оттолкнула его и быстро вскочила:

– Милый, у нас только платонические чувства! Ты забыл?

И она побежала к дому.

– О, чёрт! Чёрт! Чёрт!

Ночью в его комнату постучали.

– Это я, – сказала Марго и проскользнула к нему.

– Наконец-то, я думал, что сойду с ума.

Глеб сгрёб её в охапку и кинул на кровать.

Глеб проснулся рано утром и решил выйти к бассейну, выпить кофе на свежем воздухе. Он спустился в холл, на ходу застёгивая часы, когда его окликнули:

– Глеб, доброе утро.

Глеб обернулся, это был отец Маргариты. Он поздоровался в ответ и хотел уже выйти на улицу, но отец Маргариты не пустил его.

– Я хотел с вами поговорить.

Начинается! Неужели он что-нибудь услышал ночью? Но они с Маргаритой вроде бы пытались всё делать тихо. Насколько это, конечно, было возможно.

– Присаживайтесь, Глеб. И так, какие у вас отношения с моей дочерью?

– Тяжёлые разговоры для раннего утра.

– А ты дерзкий, люблю дерзких людей.

Глеб улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок

– Ну что вы, и в мыслях не было вам дерзить.

– Ну так как? Поймите, для меня это важно.

– Мы любим друг друга.

– Она очень чистая, хорошая девочка. Ты несколько старше её, неужели у вас только платонические отношения?

– Не сомневайтесь даже. Маргарита бы ничего большего не позволила.

– Я не сомневаюсь в этом. Для меня это главное. Я хочу выдать её замуж чистой.

– Я понял, я могу идти?

Глеб лёг на шезлонг и закрыл глаза, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Прислуга принесла ему кофе, свежевыжатый сок и свежие тосты. Рай, если бы только не докучливое присутствие родителей Марго.

– Привет, любимый, – разбудила поцелуем его Марго

– Привет, я немного задремал.

Глеб открыл глаза. Марго была прекрасна, на ней был только купальник, а вокруг бёдер повязано парео.

– Малыш, ты меня провоцируешь, – сказал он.

– Тебя не сложно спровоцировать. А ты чего в рубашке? Разделся бы.

– Да? – Глеб приподнял очки и посмотрел на Марго.

Откинув ворот, он показал ей свежие кровоподтёки и царапины.

– Ой, – сказала Марго, – я так боялась вчера громко стонать, что пришлось в тебя вцепиться зубами и ногтями. Я думала из-за татуировки