будет невидно, ошиблась.

– Я примерно так и понял, – Глеб откинулся на шезлонг, поправляя очки.

– Пойдём, прогуляемся к морю. А вечером предлагаю взять у папы машину и проехаться куда-нибудь.

– Согласен на всё заранее, лишь бы только с тобой и лишь бы только без твоих родителей.

Когда вечером Марго попросила у отца ключи от машины, он спросил:

– Маргарита, не слишком ли ты вырядилась? Это так в Париже ходят? Выставляют ноги и грудь напоказ?

– Именно, – поцеловала Марго отца.

Когда они отъехали от дома, Глеб сказал:

– Слушай, как-то первый день проходит тяжко.

– Привыкнешь. Давай, заедем в магазин, купим шампанского и поедем в одно чудесное место.

Место, действительно оказалось чудесное. Съехав с шоссе, они остановились на выступе горы, откуда было видно море и огни города

– Отлично, мы успели до заката. Открывай шампанское!

В это время отец Марго ходил из угла в угол холла, и выговаривал своей жене:

– Ох, не нравится мне всё это, Людмила, ох не нравится.

– Прекрати, Виктор. Ну что тебе опять не так? – жена сидела в кресле с журналом мод на коленях.

– Ты видела, как она смотрит на него? Она ни на кого так не смотрела!

– Ну, как так? И чего б на него не посмотреть? Он – красивый мужчина, мне тоже на него приятно смотреть.

– Я боюсь, как бы он не совратил её.

– Она взрослая девочка.

Мама Маргариты, в отличие от отца, не питала иллюзий по поводу невинности дочери, и не считала её потерю до свадьбы преступлением. Тем более она вставала ночью, выпить таблетку, и слышала, что в спальне Глеба что-то происходит. Но, зная деспотизм отца, молчала об этом.

– Моя дочь выйдет замуж девственницей! – стукнул отец по столу.

Мать вздрогнула, и журнал упал с её колен.

А те, о ком шла речь, сидели на капоте кабриолета, пили шампанское, смотрели на закат, целовались и любили друг друга до рассвета. А рано утром, они тихо, как два шпиона, проскользнули домой, чтобы разойтись по своим спальням.

Утром, за завтраком, у родителей, конечно, возник вопрос, во сколько они явились. Но Марго, хлопая невинными глазами, сказала, что они всё это время протанцевали на дискотеке, и не уследили за временем. Глеб же предпочёл молчать и пить кофе.

А через час, отец Марго посмотрел в окно и воскликнул:

– Это уже слишком!

Мать тоже подошла к окну. У бассейна дети лежали вместе на одном шезлонге, Глеб крепко прижимал к себе Маргариту двумя руками, чтобы она не упала, всё-таки вдвоём на шезлонге было очень тесно.

– Они такая красивая пара, – вздохнула мать Марго.

– Что они себе позволяют?

Словно по заказу, Глеб и Марго стали нежно целоваться. Отец решительным шагом направился к выходу, но мать вдруг преградила ему дорогу.

– Не трогай их, – сказала она.

– А ну, пусти меня, я им сейчас устрою.

– Витя, не трогай их! Они любят друг друга, оставь их в покое.

– Что? Тебе всё равно? Может, ты ещё разрешишь им сексом заниматься?

– Они просто целуются.

Виктор поразился напору жены. Эта слабая женщина с хрупким здоровьем, стояла перед ним и, как разъярённая тигрица, была готова защищать своих детёнышей.

– Ладно, – неожиданно отступил он.

Глеб оторвался от губ Маргариты и прошептал:

– А что если нас увидит твой отец?

– Он нас сразу прибьёт, не сомневайся даже.

– Ну, раз смерть всё равно неизбежна, я требую ещё поцелуя.

День шёл за днём, Глеб чувствовал себя всё более свободным. В конце концов, эта игра в псевдоплатонические отношения была даже увлекательна. Ночные свидания друг у друга в спальне, секс на пляже, в море и в машине, постоянный выброс адреналина застукают – не застукают. Оба они великолепно держали свою роль, и родители, особенно отец, ничего не подозревали.

В один из вечеров они лежали на диком пляже, на берегу моря. Голова Марго покоилась у Глеба на груди, он нежно перебирал её прекрасные волосы, а с моря дул лёгкий ветер.

– Я навсегда запомню эти ощущения, – сказала она.

Марго подняла голову и посмотрела на него. Светлые, прозрачные глаза внимательно изучали её, как будто старались запомнить каждую чёрточку. Огненно-красный закат пламенел на её коже, и Глеб, отвечая на её поцелуи, чувствовал, что сгорает.

В это время, в Петербурге, Диана несколько раз тщетно пыталась дозвониться до Глеба. Домашние телефоны молчали, мобильный был либо выключен, либо не отвечал, секретарь в офисе официально объявляла, что Глеба Александровича нет на месте. А сам он не перезванивал, а на её сообщения ответов не приходило.

Диана ни на шутку была напугана. Уж не случилось ли с ним что-нибудь? Он был такой ласковый в больнице и вдруг пропал. Ведь у него, в своё время, были проблемы с психикой. Вдруг он опять что-нибудь натворил, а она не знает? Может, ему нужна помощь?

Диана поинтересовалась у Аллы, но Алла сказала, что ничего не слышала о Глебе, и слышать о нём не желает. Диана позвонила Владу, но, когда тот тоже не стал брать трубку, она уже от волнения не находила себе места. Они все молчат, все что-то скрывают. Через пару дней, переборов свою гордость, она набрала телефон Маши. Маша была главной сплетницей, и уж если она не знает, то тогда точно всё бесполезно.

– К чему такая честь? – спросила Маша, взяв трубку.

– Ты извини, что я к тебе с таким вопросом. Но мне нужно срочно найти Глеба, я ни у кого не могу добиться, где он и что с ним. Может ты…

– А, котик то? А ты ещё не в курсе? Я думаю, что он уже вторично мог жениться. Неужели не знаешь?

– Нет. А что случилось? – тихо спросила Дана, сильно побледнев.

– У котика сумасшедший роман с какой-то красоткой, и сейчас они в Италии, вроде как он знакомится с её родителями, ну ты понимаешь.

– Рада, что с ним всё в порядке.

Диана еле выдавила из себя слова прощания и повесила трубку. Вот в чём дело! Неужели у них всё серьёзно, или Маша приплела это? Если у Глеба просто роман, то ей, хоть и больно, но всё поправимо, лишь бы это не было помолвкой. Мысль о том, что она может потерять Глеба навсегда, обожгла Диану огнём. Этого не может быть, он Её мужчина и ничьим другим быть не может.

Диана металась по квартире, нет, она не успокоится, пока всё не выяснит. Но кто ей об этом расскажет? Конечно, Влад. Он один в курсе