– Что ж, тогда счастья тебе, королева Марго. Пусть твои желания сбудутся.

– Прощай, милый, и тебе удачи. Спасибо тебе, это были самые лучшие каникулы в моей жизни.

Маргарита поцеловала Глеба, он не ответил на поцелуй, и она скрылась в терминале аэропорта. Навсегда. Глеб смотрел ей вслед и чувствовал, как у него разрывается сердце.

Глеб не помнил, как довёл машину до дома. Войдя, он рухнул на шкуру перед камином, закурил сигарету и уткнулся лицом в жёсткий ворс. Как он мог поверить в любовь, поверить её словам? Она оказалась продажной, как большинство, кто-то продаётся за деньги, а у кого в деньгах нет нужды – за титулы, за возможность попасть в светский круг избранных. Как он посмел подумать, что вновь обрёл счастье, что наконец-то боль по Элле утихнет, мысли о ней вытеснит другая зеленоглазая красотка? Какое право он имеет на счастье? Право надеяться на то, что кто-то его сможет любить искренне, за то, что, он – это он. Получается, с начала их отношений, Маргарита знала, что он для неё всего лишь так: развлечение, мальчик на лето, чтобы не скучать в Петербурге, а сама в голове всё давно продумала, а уверяла, что влюблена. Кому сейчас нужны какие-то титулы, родословные? Если б он был нищим, он бы ещё понял, но он вполне обеспечен, под стать ей, и её родители были вовсе не против такого жениха, значит, всё исходит от неё? Сказала бы сразу, что хочет развлечься, он бы себя вёл по-другому, а тут обнажил свою душу, шептал о любви, зачем? Кому это нужно? В первый раз за столько лет он был искренним в своих чувствах, и вот провал. Нет, видимо, всё, что у него было хорошего и светлого в жизни – это Элла, всё осталось с ней, похоронено, забыто. Не дай бог, он ещё раз расклеится, раскроется перед кем-то. Лучше самому разрывать отношения, чем быть так цинично посланным и оскорблённым.

Приехав после работы, Влад увидел, что Глеб лежит на полу у камина, около него куча окурков и две пустые пачки сигарет, в руке дымилась очередная сигарета, и от табачного дыма было нечем дышать. Влад открыл окно и подошёл к Глебу.

– Братишка, – потряс он его за плечо.

Влад почувствовал, как Глеба колотит мелкой дрожью.

– Братишка!

Глеб оторвал голову от пола, и сделал глубокую затяжку. Влад опустился рядом.

– Она уехала?

Глеб кивнул, и от окурка прикурил следующую сигарету. Глаза были красными, руки тряслись.

– Влад, мне не встать, ты не мог бы принести нам коньяк?

Когда Влад выполнил просьбу, Глеб опрокинул в себя рюмку.

– Всё рухнуло, Влад, всё, ничего больше нет, всё бесполезно.

– Ты же знал, что так и будет.

– Я не знал, что будет так больно.

– Глеб, но вы ведь богатые люди, три часа на самолёте, и вы снова вместе. Можно же встречаться так хоть каждую неделю.

– Её последние слова были жёстким ударом для меня. Она обрубила всё, сказав, что ей нужен титулованный принц голубых кровей, а я всего лишь сын шлюхи, и поэтому у нас нет будущего.

– Мне казалось, что она любила тебя.

– Для жизни ей нужен английский лорд. Вот она, суровая правда жизни, у меня может быть сколько угодно денег, мозгов, талантов, но я всего лишь сын шлюхи, и навсегда им останусь.

– Прекрати, на дворе двадцать первый век. И на первом месте у людей деньги, кто богат, тот и правит миром. Первый раз в жизни слышу, что кто-то хочет какого-то титула. Марго, наверное, единственная для кого это камень преткновения.

– Но чёрт тебя дери, – вдруг закричал Глеб, – мне нужна то именно она! Люблю то я её! Какое мне дело до остальных?

Глеб закрыл лицо руками, Влад по-братски обнял его.

– Может, она ещё одумается?

Глеб помотал головой.

– Мне надо вырвать её из сердца. Забыть её и сумасшествие этих двух месяцев.

– О тебе спрашивала Диана, интересовалась, почему ты ей совсем не звонишь.

– Я не хочу сейчас говорить о Диане. Эта страница давно закрыта. Ей тоже нужно было, чтоб я изменился, стал как её Даниил, или как Дима, ласковый, домашний. Но это не я. Меня настоящего любила только Элла, ей было наплевать, что я – студент, кто моя мать, она готова была идти со мной куда я скажу, и защищать свою любовь перед всем миром. Даже умирая, она верила, что я приду и спасу её.

Глеб от боли сжался в комок, как он мог думать, что любит Маргариту?

– Выдержишь, брат?

– Да. Мне надо подумать, всё разложить по полкам, поднять голову и жить дальше.

С этими словами Глеб снова лёг на пол лицом вниз. В такой позе пролежал он почти трое суток, без еды, без сна, практически без движения. Он не отвечал на телефонные звонки, не отвечал на вопросы Влада и прислуги. Он только курил сигарету за сигаретой, пытаясь дымом заглушить в себе боль. Ведь было же у него какое-то чувство, что не надо ввязываться с ней в отношения, пытался отстраниться, но не послушал интуицию, погряз в этом всём по самые уши. А она поиграла и прихлопнула его, и её последние слова жгли мозг калёным железом. Перед глазами мелькали картинки: детский дом, коммуналка, смех соседей, горка из тараканов на Вовкиной тарелке, нянька замахивается на Вовку, он падает в припадке, Глеб встревает между садисткой и братом и получает со всего маху по рёбрам, больно дышать, изо рта кровь, но он не плачет, ни за что плакать не будет. И вот приезжает мама, выкупает квартиру, обеспечивает деньгами, кажется, всё налаживается. Но нет, мать использует квартиру для любовных утех, не считаясь с сыновьями, мелькают её любовники, стоны из комнаты, шлепки по голому телу, а потом подрагивающий беременный живот, выкидыш, кровь, грязь, потом опять любовники, а в этом доме, у камина, он стаскивает с неё насильников, которых она сама же привела. Ментовка, таблетки, алкоголь. Какой уж тут аристократ, родословное древо? Он даже не знает, откуда мать родом, она никогда об этом не говорила, но точно не из Петербурга. А Маргарита, между прочим, сама тоже не голубых кровей, разыгрывает перед родителями такую добродетельную, кроткую дочку, мышку-девственницу, а у самой любовников было не счесть. Перед своим принцем будет невинность строить, коварная рыжая сучка! Еще смеет ему в лицо обвинения кидать, мол, раз ты сын порноактрисы,