5 марта Вильгельм II участвовал в ежегодном обеде провинциальных сословий Бранденбурга и произнес тост: «Я всегда сердечно рад тем, кто помогает мне, кем бы они ни были, но я сокрушу любого, кто выступает супротив меня»65. И кайзер, и Бисмарк начали прибегать к жесткой фразеологии и готовиться к экстремальным ситуациям. Гольштейн отмечал: «Склонность его высочества к обострению взаимоотношений – следствие раздражительности преклонного возраста. Прежде, несмотря на категоричность, он оставался государственным деятелем наивысшего уровня»66. Вальдерзе дал иное объяснение поведению Бисмарка. В его дневниках имелась примечательная запись, датированная 5 марта 1890 года и изъятая редактором:

...

Вальдерзе допустил две ошибки. Бисмарк лгал с детства и нисколько не боялся каких-либо преемников. Он стремился к абсолютному господству и готов был использовать любые средства для сохранения своей власти. В сущности, Бисмарк разыгрывал очередную комбинацию. Пауль Кайзер (1845–1898), начальник департамента колоний в министерстве иностранных дел, считал, что Бисмарк специально раздувал кризис в рейхстаге. По его мнению, это был виртуозный ход мастера шахматных комбинаций, нацеленный на то, чтобы «поставить мат королю»68. В любом случае Бисмарк всегда мог сделать вид, что возмутитель спокойствия не он, а новый распорядитель империи, не желающий считаться с реалиями. Бисмарк спровоцировал поражение «картеля», отказавшись пойти на компромисс по вопросу о высылке и угодить тем самым национал-либералам. Они стали жертвами, а он сохранил за собой свободу маневра. Теперь ему надо было провести военный законопроект и продлить действие закона против социалистов. Его военный министр Юлий Верди дю Вернуа, один из трех «полубогов» 1870 года, задумал предложить враждебному рейхстагу двухгодичную военную службу в обмен на согласие одобрить бюджетный законопроект – по иронии судьбы, именно такой компромисс Бисмарк хотел предложить ландтагу в октябре 1862 года, но король его не поддержал.

У Бисмарка имелся и другой вариант действий – уговорить партию Центра одобрить оба закона в обмен на отмену последних ограничений, наложенных на деятельность католической церкви. 10 марта Виндтхорст встречался с Блейхрёдером, и тот настоятельно просил его нанести визит Бисмарку. Неизвестно, действовал ли Блейхрёдер по собственной инициативе или выполнял поручение канцлера. 12 марта 1890 года Виндтхорст предъявил свою визитку при входе в дом Бисмарков и был незамедлительно принят. Маргарет Лавиния Андерсон очень экспрессивно описала встречу двух политических титанов:

...

На следующий день, 13 марта 1890 года, граф Отто фон Гелльдорф-Бедра (1833–1908), лидер консерваторов в рейхстаге, созвал экстренное заседание фракции и потребовал от своих коллег не соглашаться ни на какие уступки ни по септеннату, ни по вопросам религии и образования. Это означало, что, несмотря на 106 депутатских мест партии Центра, примирение с Виндтхорстом не обеспечит Бисмарку конституционное большинство в рейхстаге. Встреча с Виндтхорстом его скомпрометировала, но выживанию никоим образом не способствовала.

14 марта Бисмарк запросил у кайзера аудиенцию, но Вильгельм даже не ответил. Бисмарк в своих мемуарах подробно и колоритно описал дальнейшие события. На следующий день в девять утра его разбудили сообщением о том, что кайзер прибудет через тридцать минут. Канцлер едва успел одеться, для завтрака у него уже не оставалось времени. Начал он свой доклад со встречи с Людвигом Виндтхорстом. «И вы не выставили его за дверь?» – удивился кайзер. Бисмарк ответил, что принимает всех парламентских коллег, если они ведут себя достойно. Затем кайзер обрушился на него с обвинениями в том, что он переговаривается «с католиками и евреями» за его спиной. Бисмарк отреагировал раздраженно, съязвив, что ему скоро придется отчитываться обо всех частностях личной жизни70. Кайзер рассказывал потом Фили Эйленбургу:

...

Разговор не заладился с самого начала. Кайзер потребовал отменить правительственный приказ 1852 года, с тем чтобы он мог контактировать с министрами напрямую, поскольку канцлер всегда находится в Фридрихсру. Бисмарк разозлился еще больше. Но кайзер не остановился на этом, заявив, что исправит военный законопроект и сделает его приемлемым для депутатского большинства в рейхстаге. Разрешая конфликт с парламентом, Вильгельм лишал Бисмарка последней надежды на выживание.

Во второй половине дня кайзеру нанесли визит генерал Вильгельм фон Ганке (1833–1912), начальник военного кабинета, генерал-адъютант Адольф фон Виттих и начальник генерального штаба Вальдерзе, и он рассказал им о своем столкновении с Бисмарком. Кайзер заметил, что, по его мнению, существует коалиция «иезуитов и богатых евреев». Вальдерзе, как свидетельствуют его дневниковые записи, доказывал, что Бисмарк сам не уйдет в отставку: он опасается разоблачений преемников и «слишком тесных связей с евреями, от которых ему не освободиться». Затем он «честно и откровенно выразил свое мнение о канцлере, нисколько не щадя его». Ганке и Виттих были поражены, но кайзер вовсе не удивился сообщению начальника штаба. Между кайзером и Вальдерзе возникло единственное разногласие. Вальдерзе настаивал на том, чтобы кайзер отправил Бисмарка в отставку. Вильгельм же хотел спровоцировать Бисмарка на то, чтобы подать в отставку72.