Джихад против сил джихада велся на нескольких уровнях. Исламские государства, некогда потворствовавшие исламским экстремистам, — Саудовская Аравия и Индонезия — решили, что пора бы и меру знать, и начали закручивать гайки. Даже идеологи движения отвернулись от него. В 2007 г. один из наставников бен Ладена, саудовский богослов Салман аль-Ауда, написал Усаме открытое письмо, обвиняя его в «поощрении терроризма самоубийц, который сеет смерть и страдания и разрушает семьи и сообщества мусульман»[969]. Он не побоялся перейти на личности: «Брат мой Усама, сколько крови уже пролилось? Сколько невинных людей, детей, стариков и женщин было убито… во имя „Аль-Каиды“? Будешь ли ты рад предстать перед Всевышним, влача за собою бремя сотен тысяч или миллионов жертв?»[970]. Это обвинение задело чувствительную струну: две трети постов на сайтах исламистских организаций и телеканалов были благоприятными; выступление аль-Ауды перед молодыми мусульманами Британии также было встречено с энтузиазмом[971]. Великий муфтий Саудовской Аравии Абдуль-Азиз Аль аш-Шейх утвердил эту позицию, выпустив в 2007 г. фетву, запрещающую гражданам страны присоединяться к иностранным джихадам. Он осудил бен Ладена и его приближенных за то, что они «превращают арабскую молодежь в ходячие бомбы для достижения своих личных политических и военных целей»[972]. В том же году другой близкий «Аль-Каиде» мудрец, египетский богослов Саид Имам Аль Шариф (известный как Доктор Фадль), опубликовал книгу под названием «Обоснование джихада» (Rationalization of Jihad), потому что, как он объяснил, «джихад…в последние годы запятнал себя серьезными нарушениями законов шариата… Они убивают сотнями, в том числе женщин и детей, мусульман и не мусульман, во имя джихада!»[973].

Арабские улицы согласились. В 2008 г. один из участников дискуссии на джихадистском сайте спросил лидера «Аль-Каиды» Аймана аз-Завахири: «Извините, мистер Завахири, но кто с вашего высшего благословения убивает неповинных людей в Багдаде, Марокко и Алжире?»[974] Опросы общественного мнения выявили гнев и возмущение по всему исламскому миру. Между 2005 и 2010 гг. число респондентов в Иордании, Пакистане, Индонезии, Саудовской Аравии и Бангладеш, одобрявших самоподрывы и другое насилие против мирного населения, резко снизилось — часто до уровня 10 %. И хотя и эта цифра выглядит варварски высокой, политолог Фаваз Гергес (собиравший данные) напоминает нам, что не меньше 24 % американцев сказали интервьюерам, что «взрывы и другие атаки, преднамеренно нацеленные на гражданское население, иногда или часто оправданны»[975].

Общественное мнение очень важно, особенно в зонах военных действий, где террористы не могут обойтись без поддержки населения[976]. В конце 2007 г. поддержка «Аль-Каиды» в приграничной северо-западной провинции Пакистана упала с 70 до 4 % всего за пять месяцев — в немалой степени как реакция на убийство смертником Беназир Бхутто, в прошлом занимавшей пост премьер-министра страны. В том же году исламисты получили 2 % голосов на выборах — в пять раз меньше, чем в 2002-м. Опрос, проведенный ABC/BBC в Афганистане в 2007 г., показал, что поддержка джихадистов упала до 1 %[977]. В 2006 г. в Ираке большинство суннитов и практически все курды и шииты уже не симпатизировали AQI, а к декабрю 2007-го атаки AQI на гражданское население осуждали 100 % иракцев[978].

Общественное мнение обнадеживает, но сказывается ли оно на уменьшении насилия? Террористы полагаются на поддержку со стороны населения, так что очень вероятно, что да. 2007 год, ставший поворотным в восприятии терроризма мусульманским миром, стал переломным и по числу атак смертников в Ираке. Организация Iraq Body Count сообщает, что количество заминированных автомобилей и самоподрывов смертников уменьшилось с 21 в день в 2007 г. до менее восьми в день в 2010 г. — по-прежнему слишком много, и все же это знак прогресса[979]. Изменения в установках мусульман не единственная причина спада этого вида насилия, помогло и увеличение группировки американских солдат в первой половине 2007 г., и другие военные меры. Но кое-какие из военных мер в свою очередь опираются на сдвиги установок. «Армия Махди» — ополчение шиитов, возглавляемое Муктадой ас-Садром, — в 2007 г. заявила о прекращении огня; к движению «Пробуждение суннитов» примкнули десятки тысяч молодых мужчин, которые отказались сражаться с правительством, поддержанным Америкой, и приняли участие в подавлении «Аль-Каиды в Ираке»[980].

Терроризм — это тактика, а не идеология и не режим, так что мы никогда не выиграем войну с ним, так же как и не сможем «избавить мир от зла» — цель, поставленная Джорджем Бушем в речи, посвященной теракту 9/11. В век глобальных средств массовой информации всегда где-нибудь отыщется идеология, затаившая обиду, соблазненная потрясающей доходностью инвестиций в терроризм, — волна ужаса в ответ на ничтожные затраты на насилие. Точно так же всегда будут существовать бандитские братства, готовые рискнуть всем ради чувства товарищества и обещанной славы. Становясь тактикой крупного повстанческого движения, терроризм может нанести гигантский урон людям и мирной жизни, а гипотетическая угроза ядерного терроризма (к которой я обращусь в конце этой главы) придает новый смысл слову «террор». Но в любых других обстоятельствах история учит, а недавние события подтверждают, что террористические движения несут в себе семя собственной смерти.