Больно наблюдать.

И не в силах оторваться.

Его будто парализовало. С тоской смотрел он на счастливую Тиффани и понимал, что никогда ее таковой не сделает, ни в спальне, ни за ее пределами. Его время прошло, в прямом смысле. Так что теперь - смириться и безропотно отдать девушку сопернику? Выдать за него замуж, самолично проводив к алтарю?

Ни за что! Смешно даже думать. Он не представляет ее чужой женой и не отпустит.

Лучше возьмет с собой...

Тут Тиффани громко застонала, подняла голову и, глядя прямо ему в глаза, показала неприличный жест: «пошел на...». Роберт понял. Она знала про камеру и специально ждала момента. Чтобы унизить. Добить.

Он замешкался, соображая. Отдаленная частичка души, в которой не умерла справедливость, подала голос. Если честно рассмотреть, девушка права. Она молода и полна сил. Он стар и болен. Зря он обманывал себя, мечтая любить ее еще лет двадцать. Совместного будущего у них нет. И никогда не было.

Но невыносимо ощущать себя преданным той, которую любил. Во второй раз! В голове вспыхнуло - будто беззвучный взрыв, от которого ударная волна покатилась, нарушая функции организма. Дыхание замерло. Черный уголек в груди треснул и рассыпался. Роберт превратился в зомби - ничего не ощущавшего, кроме мести.

Как она посмела! Глупая девчонка. Кому решилась бросить вызов? Легендарному Левше. Пожалеет. Он не собачка, которой можно поиграть и выкинуть на улицу. Он ее предупреждал. Идти наперекор опасно для жизни. В том убедилась ее мать. И убедится Тиффани.

- Я убью тебя! - крикнул он в ей лицо и костяшками кулака стукнул по экрану.

Бросился в комнату-гардероб, которая рядом со спальней. Когда ворвался туда - яркий свет вспыхнул, резанул по глазам. Полки с одеждой, подставки для обуви, вешалки, зеркала закружились перед глазами. Зажмурился. Сделал слепо пару шагов, наткнулся на стол с ящиками для аксессуаров и белья. Сверху - флаконы любимого Тиффани горького запаха от Хьюго Босс в черно-золотых упаковках.

Смахнул их одним движением. Рванул верхний ящик, выхватил первые попавшиеся трусы. Джинсы взял с полки не глядя. Сорвал с вешалки рубашку - влез в рукава, начал застегивать. Руки тряслись. Вставил одну пуговицу в отверстие, наверняка несимметрично, и бросил. Плевать. Что еще? Носки - необязательно. Обувь - да.

Выскочил на лестницу и, шустро перебирая ногами, стал спускаться. В самом конце ее дошло - забыл самое главное. Прыгая через две ступеньки, вернулся в спальню. Взял с ночного столика «Беретту», проверил кассету с патронами - все тринадцать на месте. С щелчком вернул ее на место, поставил пистолет на предохранитель. Сунул спереди за пояс джинсов, побежал вниз.

У ворот гаража замешкался - не разбудить ли телохранителя, чтобы взять шофером? Сам за руль давно не садился...

Нет. Неохота время терять: пока разбудит, пока тот поймет, в чем дело, пока умоется-оденется. Утекут драгоценные минуты. Роберту важно застать любовников на месте преступления - когда они, ни о чем не подозревая, наслаждаются друг другом и не ожидают вмешательства извне.

Будет им сюрприз.

Гофрированная дверь гаража поднималась целую вечность. Не дожидаясь, когда она полностью скроется в потолке, он прыгнул на водительское сиденье любимой, кроваво-красной «Феррари». Завел мотор, выехал наружу. Нервно скрипя тормозами, объехал пальмовую рощицу, росшую на идеально ухоженном газоне перед виллой. Выбрался на шоссе и нажал газ.

11.

Шевелиться было лень, и одолевала дрема. Тиффани лежала на животе, подложив обе руки под щеку, и глядела сквозь ресницы на Марка. Она зажмуривалась и часто моргала, боялась - если заснет, то проснется одна или, еще хуже, рядом с... А, не вспоминать его! Положила руку на грудь Марка - увериться, что он не сон.

Он лежал на спине, вытянувшись во весь рост, глядя в потолок и ни о чем не думая - бывают такие моменты абсолютного покоя, когда прошлые мысли улетучились, а новые не появились, эдакое междумыслие. Чувствовал здоровую усталость: мышцы расслабились и гудели, наливаясь новой силой. Ни тошноты в голове, ни боли в забинтованной руке. Любовь - лучшее лекарство от недомоганий.

Марк не заметил, как поплыл в небытие, хорошо - рука Тиффани вернула в действительность. Взял ее, перебрал пальчики, как бы посчитал - все ли на месте, облизнул каждый по очереди. Повернулся на бок, погладил девушку по спине. Наклонился, поцеловал в щечку, в плечи, в косточки позвоночника и выпуклые ягодицы.

- От тебя невозможно оторваться...

- Это хорошо, - сказала и зевнула.

- Устала?

- Немножко.

- Только не засыпай.

- Нет. Поговори со мной.

- Не хочешь еще раз спросить, как я тебя нашел? - прошептал в ушко.

- Как ты меня нашел?

Марк провел теплой рукой по ее татуировке.

- Анаконда навела меня на след.

- А я думала, ты узнал меня, когда танцевала на сцене! - Приподнялась и уставилась на Марка. Утомление и дрема мгновенно испарились.

- Конечно, нет. На сцене артистов узнать невозможно. Так загримированы, что все на одно лицо. На тебе было удачное платье - с открытой спиной. Я татуировку разглядел.

- Как ты вообще в клубе оказался?

- Не поверишь - случайно. За компанию с Заком пришел. Кажется, он страдал от моей депрессии больше, чем я сам. Решил меня развлечь и чуть ли не силком затащил в «Анаконду». Это его любимый ночной клуб.

- Понятно. Расследуем дальше. Как твой телефон попал к официантке?

- Опять же Зак постарался. Только это длинная история. Когда будет время - расскажу. - Марк помолчал. Чувствовал возбуждение. Не в смысле секса, а по-другому. Невроз одолел, и он догадывался о причинах. - Знаешь что, давай прямо сейчас отсюда уедем. У меня неспокойно на душе.

Да. Любовный хмель улетучился, пришло время мыслить трезво. Тиффани вспомнила недавнюю эскападу со средним пальцем и поняла, что погорячилась. Это вызов Роберту - слишком дерзкий и обидный. Если он утром просмотрит запись, придет в бешенство. Ей с Марком еще повезет, если он не смотрел на них в прямом эфире...

А вдруг смотрел?!

Максимум через полчаса он будет здесь.

Сердце бухнуло в груди. Тиффани рванулась и села на колени.

- Нам нужно срочно убираться отсюда.

- Я же говорил...

- Срочно!

- Почему? - Марк приподнялся на локтях.

Не отвечая, Тиффани соскочила с дивана и побежала к тростниковой занавеске, закрывавшей вход в смежную комнату. Почти тотчас вылетела оттуда с трусиками-стрингами и начала прыгать на одной ноге, просовывая другую в отверстие. Дергалась и не попадала, от того нервничала сильнее. Наконец, справилась с непослушными трусами, подняла с пола платье и принялась крутить, отыскивая вход.