Она права, ему пора умереть. И лучше сильным человеком, чем изможденным доходягой. Без разницы - сейчас или через неделю. Сейчас даже предпочтительнее: умрет красиво, на глазах у зрителей.

Но... Он уйдет не бессловесной жертвой, не кроликом, согласным на все. Своим предательством Тиффани нанесла слишком болезненную рану, и он отомстит. Сделает ей так же больно. В последний раз. Пусть она до конца жизни винит себя в его самоубийстве. Он оставит по себе вечную память. В ее сердце.

- Я умру. На твоих глазах...

- Нет! Только не здесь!

- Ну, тебе не угодишь, - разочарованно произнес Роберт и пожал плечами. Отнял руку от виска. - Тебе повезло, я сегодня сговорчивый...

Не целясь, он выстрелил в сторону два раза. Рюмки, стоявшие на столе, одна за одной жалобно звякнули и осели, будто подкошенные. Округлые головки их прокатились по ровной столешнице и остановились у краев.

Тиффани вскрикнула и прижалась к Марку, в голове которого пронеслась совершенно дурацкая мысль: как это у него так ловко получается стрелять левой рукой? Неудобно... И вспомнил: он же левша. Марк зажмурился и обнял девушку - умирать, так вместе.

Он ждал новых выстрелов.

14.

Они не последовали, ни через секунду, ни через пять. Открыл глаза.

Роберт исчез.

В ушах звон, в носу едкий запах пороха. На столе убитые рюмки. Непривычно и жалко видеть их стеклянные головы лежащими, а не стоящими вертикально. Жизнь в них еще теплилась - слабыми бликами догоравших свечей.

В дверном проеме рассветала заря, и, прячась от нее, темнота заползала в комнату.

Марк тронул Тиффани. Она подняла голову - оглушенная, растерянная.

- Где мы?

- Не знаю. - Честный ответ.

- На земле или на Небе?

- Вроде, на земле.

- Слава Мадонне! А он?

- Не знаю.

- Мы живы?

- Вроде, да.

Бурно радоваться побоялись - убийца может в любой момент вернуться и закончить дело. Все еще крепко обнимаясь, они стояли молча и неподвижно. Несколько секунд - или минут? в бунгало и за его пределами царила тишина, ожидающая и неопределенная.

Затем с улицы донесся рев мощного, двенадцатицилиндрового мотора и шелест покрышек. За пару мгновений «Феррари» набрала обороты и исчезла из звукового поля Марка и Тиффани. Когда ее звук удалился, они пошевелились.

Только теперь осознали, что спасены. И что находились на волосок от гибели.

- Я... я так боялась, что он тебя убьет... - пробормотала Тиффани, отлепляясь от груди Марка. Ее трясло. Голос прерывался. - Потом боялась, что он себя убьет. Прямо здесь, у нас на глазах. Представляешь зрелище: брызги крови и мозги на стене. Я в кино видела... Я бы умерла от страха...

- А я больше всего боялся, что он тебя убьет. - Марк проглаживал и осматривал ее спину - не задело ли осколком. - Жаль, что он передумал стреляться. Пусть и на наших глазах. Его мозги я бы счистил - с большим удовольствием.

Несмотря на напряженное состояния, он усмехнулся. Вспомнил кадры документального фильма о пользе вегетарианства: коров убивают выстрелом на бойне, и их розовые мозги пополам со сгустками крови сползают по кафельной стене. Фильм жестокий и натуралистичный, наверное именно такой нужен, чтобы затронуть сознание мясоедов. Фильм Марка впечатлил, но сознания не изменил.

Насчет мозгов... Ведро воды и фляжка моющего средства - так приводят в порядок скотобойню. Так он очистил бы бунгало от остатков Роберта. Зато ему и Тиффани была бы гарантирована безопасность. Теперь - неизвестность.

Но на данный момент они спасены.

Тиффани растерла последние нервные слезы и потянулась к губам Марка, чтобы коротко чмокнуть.

- Что будем делать? - спросила.

- То же, что и собирались. Уезжать. Собери вещи - самые необходимые. Сюда больше не вернешься. Поторопись, у тебя пять минут. Я пойду проверю - на ходу ли машина.

Тиффани кивнула и скрылась в соседней комнате, сухо прошелестев тростниковыми занавесками.

15.

На выходе Марк бросил мимолетный взгляд на дверь - от удара она соскочила с петель и стояла, криво прислонившись к стене. Подлежит ли ремонту? Возможно. Это не его забота. И не Тиффани, жилье ей не принадлежит. Кто повредил, тот пусть ремонтирует, если желает, чтоб не обворовали. Впрочем, злоумышленников бояться нечего: дом стоит обособленно, и лишь специально осведомленные персоны явились бы его обчистить. К тому же - внутренности наверняка застрахованы.

Марк поспешил к «Мерседесу». Обошел, оглядел - внешних повреждений не обнаружил. Сел за руль, завел мотор. Внутри не выветрилась вчерашняя духота, или ему просто захотелось свежего воздуха. Включил механизм складывания крыши и наблюдал за трансформацией в зеркало заднего вида с таким интересом, будто видел впервые. Заметил приближающуюся Тиффани. Она нагрузилась так, будто собралась в кругосветное путешествие, как удалось за несколько минут? Подмышкой бутылка вина. В одной руке - фотография заката, в другой - белая, туго набитая сумка. Сверху из нее торчит конец тонкого шарфика, ярко окрашенного в голубое и желтое. Он мелко трепещет на утреннем ветерке, похожий на крылышко колибри. Через плечо та самая многострадальная сумка с бахромой и леопардовым принтом, видно - с ней девушке тяжко расстаться.

Марк перегнулся, открыл переднюю правую дверь. Принял сумку, поставил на задний диван, туда же положил бутылку. Тиффани тяжело плюхнулась на сиденье, прижала фотографию к груди. Марку понравилась ее оперативность. Не удержался, чтобы не окинуть ее взглядом. В нежном свете рождающейся зари Тиффани выглядела ее сестрой - розовые щечки, алые губы, ясные глаза. Одета во вчерашнее золотое платье, подол которого подтянулся, оказывая ее волшебные ноги. Это не ноги, а произведения искусства. Их нельзя демонстрировать просто так, за их показ надо брать деньги...

Стоп, не время отвлекаться. Прежде, чем отвернулся, заметил, что обута не в босоножки на каблуках, а удобные шлепанцы на ровной подошве с перемычкой между первым и вторым пальцами, где сверху сидела изящная ромашка. Пляжная обувь. И платье открытое.

- Не холодно будет с откинутой крышей? - спросил.

- Не холодно, - ответила бодро и положила руку ему на плечо. - Поехали!

Марк вырулил на грунтовку и вскоре выбрался на шоссе. Скорость прибавлять не стал, хотя очень хотелось побыстрее оставить позади место, в котором его чуть не убили. Превышение чревато происшествием на этой типично горной дороге, где скала с правой стороны, пропасть с левой. На крутых поворотах у края шоссе стоят низкие, металлические ограждения - они слабы и неустойчивы, если врезаться на полной скорости, от падения не спасут.

Дорога шла под уклон. На скоростном «Мерседесе» Марк двигался с велосипедной скоростью и лишь временами нажимал на газ. Когда приблизился к скальному выступу, за которым не было видно следующего отрезка пути, затормозил до скорости пешеходного шага. Пожалуй, самое опасное место - даже при осторожной езде легко выскочить на встречную полосу.