Я решила, что это из-за корсета, подчеркивающего грудь.

Я перестала вертеться и упала в его объятия.

— Хороший ответ.

— Ты по-прежнему во всем уверена? — спросил он, приподнимая мой подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза.

— В браке с тобой?

— В браке со мной. В двух неделях на Фиджи. В патронате. Во всём этом.

Когда мы вернёмся из нашего невероятно насыщенного сексом свадебного путешествия, мы начнём процесс подачи заявления на то, чтобы стать патронатными родителями. Традиционные попытки завести ребёнка всё ещё продолжались и были очень, очень приятными, но никто из нас не хотел откладывать создание своей семьи.

(Под патронатом здесь имеется в виду, что Слоан и Люсьен будут временными приёмными родителями без усыновления. Патронат над ребёнком — это временный уход, воспитание и реабилитация ребёнка в семье патронатного воспитателя на период преодоления ребёнком, его родителями или другими законными представителями сложных жизненных обстоятельств, — прим.)

— Непременно, — пообещала я. На этот раз слезы наворачивались опасно быстро. — Спасибо тебе за то, что воплотил все мои мечты в реальность, здоровяк.

Люсьен провёл большим пальцем у меня под глазом, ловя скатившуюся слезинку.

— Это всё, что я когда-либо хотел сделать, — искренне сказал он.

— Нет! Нет! Прекрати сейчас же, — приказала я, высвобождаясь из его объятий. — Больше никакой милоты, иначе я расплачусь и испорчу себе весь макияж, а Тиффани пугает меня до чёртиков. Она может отменить свадьбу.

— Скажи мне, что тебе нужно, — произнёс он, и его губы изогнулись в слабой улыбке.

— Мне нужна одна из твоих оскорбительно ободряющих речей. Не сдерживайся, — настаивала я, жестом приглашая его продолжать.

Его улыбка была порочной.

— Возьми себя в руки, Слоан. Ты хочешь выглядеть как Элис Купер на наших свадебных фотографиях, которые будут опубликованы во всех изданиях по всей стране? Я думал, ты сильнее этого.

— Хорошо. Это хорошо. Продолжай в том же духе.

— Если я увижу хоть одну слезинку на твоём прекрасном чертовом личике до того, как ты пойдёшь ко мне к алтарю, я скажу Тиффани, что мы хотим, чтобы она планировала каждую вечеринку в честь годовщины до конца наших дней.

Я ахнула.

— Злюка!

— Не будь грёбаным ребёнком.

— Я? Тебе лучше держать себя в руках, потому что именно ты мечтал об этом с тех пор, как впервые забрался на то чёртово вишнёвое дерево, — парировала я.

— Ты будешь рада узнать, что «это чёртово вишнёвое дерево» снова способно выдержать нагрузку. Древесные хирурги проделали отличную работу.

— Хорошо. Продолжай отвлекать меня, — сказала я.

— У меня есть кое-что для тебя.

— Чёрт возьми, Люцифер!

— Смирись с этим и прими это, — сказал Люсьен, протягивая толстый конверт для богатых людей.

— Где ты вообще покупаешь такие канцелярские принадлежности? В Богачемарте? — спросила я, размахивая полотняным конвертом у него перед носом.

— Не говори глупостей. Мы делаем покупки в «Мы Богачи».

Закатив глаза, я открыла конверт и вытащила бумаги.

— Здесь слишком много юридической терминологии. Ты только что подарил мне брачный контракт? Я же сказала тебе, что подпишу его.

Закатив глаза, Люсьен пролистал страницы и постучал пальцем по одной из них.

— Это не брачный контракт, Пикси. Это пожертвование и документы, которые официально создают Фонд Саймона Уолтона.

— Ну блин, здоровяк, — мой взгляд сразу же упал на цифры. — Это номер телефона? Или это невероятно щедрый дар?

— Ты проделала хорошую работу. Это позволит продолжить данную работу. Возможно, с несколькими штатными сотрудниками.

Я ошеломлённо посмотрела на него.

— Например, Мэри Луиза?

— Кто лучше справится с этим изо дня в день? И я подумал, что Аллену, возможно, будет интересно официально присоединиться к борьбе теперь, когда он допущен к юридической практике. Я также подумал, что моя мать могла бы стать хорошим дополнением, хотя решение за тобой.

Вскоре после их ссоры Кайла начала посещать психотерапевта. Они с Люсьеном быстро помирились, и Кайла, наконец, начала серьёзно относиться к своей независимости. В процессе этого они с моей матерью сумели подружиться.

Я уставилась на страницу, и слова и цифры поплыли у меня перед глазами.

— Ты снова собираешься плакать, да?

— Нет, не собираюсь, засранец. Боже, почему тебе обязательно дарить такие продуманные подарки? Ты такой придурок, — всхлипнула я.

— Смирись, или я буду вынужден натравить на тебя Тиффани.

Смаргивая слёзы, я пересекла комнату, подошла к прикроватной тумбочке и нашла свёрток, который спрятала в ящике.

— Это тебе, — сказала я, протягивая ему сверток.

Пока Люсьен осторожно разворачивал упаковку, я снова принялась обмахивать глаза.

— Что это? — спросил он, переворачивая рамку.

Он застыл как статуя, выглядя так, словно был вырезан из мрамора безумно влюблённым скульптором.

Это была летняя фотография, на которой я, Мэйв, мама и Хлоя запечатлены на переднем крыльце. Люсьен улыбался в центре, обнимая нас и словно защищая. Под фотографией была вставлена полоска бумаги. Последнее сообщение, которое прислал ему мой отец.

«Если бы я в этой жизни мог выбрать себе сына, это был бы ты. Позаботься о моих девочках».

Люсьен с трудом сглотнул. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. И когда он прикрыл глаза свободной рукой, я поняла, что попала в точку.

— Это… — его голос сделался хриплым. И когда он поднял на меня взгляд, его серые глаза покраснели и были наполнены такой любовью, что у меня перехватило дыхание.

Я помахала рукой между нами.

— Даже не смей. Тебе нужно взять себя в руки, Люцифер, потому что если ты сломаешься, сломаюсь и я.

Он потянулся ко мне и прижал к своей груди.

— Он бы так гордился тобой, Люсьен, — пробормотала я прерывающимся шёпотом. — Я чувствую это. Его бы распирало от гордости, и он был бы так счастлив за нас.

Тихая дрожь пробежала по телу мужчины, которого я любила, мужчину, который ради меня встал под пулю, мужчину, который заново отстроил мои мечты.

— Я так чертовски сильно люблю тебя, Люсьен. И всегда любила.

Он отстранился и посмотрел на меня сверху вниз, сжимая мои запястья своими сильными руками.

— Всё, что я делал, было ради тебя, Слоан. Потому что это всегда была ты.

— Это всё, чего я когда-либо хотела, Люсьен, — призналась я. — Ты — это всё, чего я когда-либо хотела.

— Ты, говорящая эти слова в моих объятиях, с моим кольцом на пальце — это всё, чего я когда-либо хотел.

* * *

Церемонию проводил Эмри, которому пришлось несколько раз прерваться, чтобы шумно высморкаться в большой носовой платок.

Слоан не шла к алтарю. Она побежала и бросилась в объятия Люсьена. Они произносили свои клятвы, обнявшись.

Когда священник спросил: «Кто