– Мне немного страшно, – признался германский принц.

– Все будет хорошо. Слушай, ты такое пережил, что эта ерунда точно не должна тебя пугать… То есть, конечно, это не ерунда, но, в общем…

– Что, если они не примут меня? – обернулся Саша к Меллу, закинув колено на кровать. – Я даже не знаю, о чем с ними говорить.

– Тебе как минимум нужно объяснить им, что ты решил уйти из своей политической жизни через «смерть», – говоря последнее слово, Мелл изобразил руками кавычки. – И желательно не упоминать про то, как тяжко тебе было в конце февраля.

Саша все еще не верил, что это случилось. В тот раз, уснув с Меллом, думая, что это последний раз, он проснулся и встал с удивительной легкостью. Слабость все еще мучила тело, и ноги были почти неподвижны, но на него внезапно впервые за долгое время напал голод. Шли дни, и к ногам вернулась сила, свитера и теплые свитшоты сменились более легкой одеждой, прояснился ум. Саша догадывался о том, что происходило, но упорно не хотел признавать, пока не убедится в этом наверняка.

Ему пришлось вернуться в замок и обследоваться. Когда пришли результаты анализов, сомнений больше не осталось. Ремиссия все-таки случилась. Тело справилось с излучениями и полностью приняло ЗНР. Теперь оно стало неотъемлемой частью его сущности, неспособной больше навредить, и, как и в случае с Александром, отразилось на его внешности: волосы и брови его побелели, оттенок кожи ушел в легкую бледноту, а как и прежде алые глаза стали еще ярче в обрамлении обесцвеченных ресниц. В первое время окружающие все не могли привыкнуть к его новому образу – результату полного принятия ЗНР. Сам Саша все порывался вернуть себе родной каштановый цвет, но руки пока не доходили.

Новость о выздоровлении сбила Сашу с толку. Что делать со спасенной жизнью дальше? На что ее потратить?

В том, чтобы умереть для общества, – тем более что распоряжения о его похоронах уже были отправлены адвокату, – он увидел куда больше смысла, чем в том, чтобы вернуться в политику, пройдя унизительные обряды прощения обществом и Бундестагом. Мысли восстановить лабораторию и снова посвятить всего себя людям его не радовали. Нет, с него хватит. Мелл оказался прав: пришла пора пожить для себя, однако пока у него на голове корона и шлейф Марголисов тянулся по пятам, это было невозможно. Так почему бы не сообщить всем, что его больше нет, освободиться от всех нош разом и отправиться на поиски семьи?

Окруженная горами и лесами деревня Зизеби оказалась даже меньше, чем он думал. Не понадобится и получаса, чтобы обойти ее вдоль и поперек. Что бросалось в глаза сразу – так это белые одноэтажные кирпичные домики с массивными высокими серыми крышами, местами поросшими мхом. Белый цвет заметно выделялся на фоне цветущих деревьев и высоких кустов. Ни один дом не был огорожен забором.

Они проехали по дороге, совсем близко к реке.

Осталось совсем чуть-чуть.

Вдали показался продолговатый белый дом в окружении кустов.

– Вот оно.

Они остановились у лужайки. Саша велел Джоан отъехать к отелю и перенести вещи в номера.

– Погоди, – возразил Мелл, когда Джоан завернула за угол, – ты что, снял нам всем троим номера? Ладно мы с Джоан, но ты-то чего? Думаешь, они тебя на улицу отправят ночевать?

– Мало ли, – сдержанно ответил Саша, ступая по каменистой дорожке, ведшей ко входу.

– Ты неисправим! – всплеснул руками Мелл.

Они подошли к входной двери. Сердце отдавало в груди барабанной дробью и подбиралось к горлу.

Он занес кулак, чтобы постучать, когда раздался девчачий визг за домом. Саша и Мелл сразу бросились туда, но как только добрались до заднего двора, визг сменился заливистым смехом.

Две девочки, на вид семи и десяти лет, бегали по лужайке, стреляя друг в друга из водяных пистолетов. Короткие шорты и футболки мгновенно намокали под струями воды, и волнистые каштановые волосы прилипли к их шеям, лицам и спинам.

– Ай, ну все, Марил, хватит! – взмолилась младшая, защищая лицо руками. – У меня вода закончилась. У тебя пистолет больше. Это нечестно!

– Я старше, вот он и больше, – не прекращала Марил атаку.

– Младшим нужно уступать. Слышала о таком? – бросила в нее пистолет девочка, но та с легкостью увернулась.

– Ты даже попасть в меня не можешь, Фрид!

– Ай, ну все, я с тобой не играю!

С этим яростным заявлением она развернулась, чтобы уйти, когда лицом к лицу столкнулась с нежданными гостями и попятилась назад. Марил тут же подбежала к ней и взяла ее за плечи.

– Здравствуйте! Чем мы можем вам помочь?

Фрид пару секунд смотрела на Сашу с толикой подозрения в прищуренных изумрудных глазах, а затем раскрыла рот и дернула сестру с криком:

– Это же принц! Принц!

– Что ты такое говоришь? – ужаснулась Марил. – Принц умер.

– Нет, не умер! Вот он, стоит перед нами! – Фрид взглянула на него все с тем же подозрением. – А почему вы живы?

– Простите ее, сэр. У нее богатая фантазия.

– Вовсе нет! Ты хочешь сказать, что он не похож? Ну да, волосы белые, но это он!

Саша не мог вымолвить ни слова, потому беспомощно стоял в немой надежде на Мелла.

– И-и-и, какие милашки! – шепнул тот, не скрывая умиления.

– Ты хоть понимаешь, что сказал это вслух и при них?

– Нет, ну точно принц! – указала на него пальцем Фрид. – И говорит как он.

– Не указывай на людей пальцем, – раздался приятный женский голос, и с крыльца спустилась его обладательница, вытирая руки о полотенце.

Поначалу Саша не поверил своим глазам. Нет, ему показалось: женщина просто до боли была похожа на его мать, только выглядела старше и была крепче телосложением. В потертых джинсах и голубой рубашке, повязанной вокруг талии, с распущенными волнистыми волосами, лежащими за плечами, и напуганными зелеными глазами.

– Мама, к нам пришел принц! – не унималась Фрид.

– Да не принц он, сколько раз тебе говорить? Мама, ну скажи ей!

Женщина закрыла рот рукой, и брови ее сдвинулись.

– Здравствуйте, – робко произнес Саша. – Вы…

– Ее зовут Лоре, – подсказала ему Фрид. – Но наши зовут ее Ло.

– Нельзя говорить незнакомым людям наши имена, – запротестовала Марил, дернув ее за руку.

Лоре скрестила пальцы под грудью, не решаясь что-то сказать.

– Мэм, я тут, чтобы встретиться со своей двоюродной бабушкой Марлин и… познакомиться с вами. Со всеми.

Фрид показала сестре язык.

– И вот скажи мне еще раз после этого, что не бывает так, чтобы ты жил себе спокойно, а потом бац – и объявился твой богатый знаменитый родственник. Только с бабушкой встретиться не получится. Она умерла два месяца назад.

Могила Марлин была единственной свежей на всем крошечном кладбище, с горкой земли, которая не успела осесть, и подписанной доской, временно служившей заменой плите. Саша стоял перед ней, едва дыша. Сердце щемило от