Лоре заботливо вырвала проросшие сорняки и бессильно вздохнула.

– Она часто рассказывала о тебе нам с сестрами. Ни одну новость, ни одну программу о тебе не пропускала, но почему-то не решалась тебе даже позвонить, словно боялась чего-то. Как-то позвала ее на ужин, а она не откликалась. Зашла, а она сидит в кресле неподвижно. Смерть пришла за ней гораздо раньше, чем мы ожидали.

– А ваш отец?..

– Он умер еще пять лет назад. Мужская болезнь.

– Примите мои соболезнования.

Лоре печально улыбнулась.

Они вернулись домой и прошли в комнату, которая принадлежала Марлин.

Ее многочисленные совместные с Сашей фотографии хранились в альбоме. На какую бы фотографию Саша ни посмотрел, с каждой, улыбаясь белозубой доброй улыбкой, на него смотрела она. Вот Марлин с Сашей на руках, таким маленьким, что в зеленом шелковом конверте его не разглядеть. Вот Саше три года. Марлин помогает ему собрать башенку из кубиков. Вот ему четыре, и они вместе завтракают тостами за обеденным столом. А вот ему уже пять, и он сидит в библиотеке и с серьезным лицом читает книгу, которая в высоту составляет четверть его роста.

Он приложил кулак к дрожащим губам. Слезы застыли на глазах, вот-вот готовые вырваться на волю.

Ближе к обеду Саша вышел из дома подышать. Мелл ждал его у крыльца.

– Я очень сожалею, – произнес он искренне.

– Ничего, – Саша с усилием сглотнул, смотря себе в ноги, – я все равно ничего о ней не помню.

– Прошу, только не вини себя в этом.

– Я не виню. Я уже просто себя ненавижу.

– Эй-эй, – Мелл встал перед ним и обхватил его плечи, – с тобой по-прежнему твоя семья. Да, они толком тебя не знают, но это легко исправить. Не замыкайся в себе из-за этого. Уверен: она мечтала о том дне, когда ты приедешь. Получилось не идеально, но зато ты здесь. И рядом твои близкие.

Саша медленно снял его руки с плеч.

– Я не знаю, с чего начать. Я абсолютно растерян. Никогда так не терялся с людьми.

– Но ты уже начал. В тот момент, когда решился приехать сюда. Дело за малым. Твои сестры – это просто нечто. Я сам себе сестер захотел. Но у меня, увы, кроме отца и Лавинии, никого нет. Так что вперед. Я буду рядом и поддержу любую беседу. Если меня, конечно же, впустят.

– Спасибо тебе, Ме…

– Я не понимаю: вы друзья или нет? – Откуда ни возьмись рядом с ними возникла Фрид. На ней уже было серое платьице, и волосы, все еще слегка мокрые, убрали в высокий хвост.

Не успел Мелл открыть рот, как Саша его опередил:

– Мы друзья.

Фрид нахмурилась и сощурила глаза.

– Ну ладно. Сделаю вид, что поверила, – с этими словами девчушка прошла в дом.

– Боже, она чудо, – умилился Мелл. – На тебя характером похожа.

– Да не дай бог!

Они коротко посмеялись и одновременно замолкли.

– Мелл, насчет… нас. Я думаю, нам не стоит торопить события. Тогда, когда все происходило, я был уверен, что умру, и хотел… почувствовать это. Когда к тебе неравнодушны и это взаимно. Я попрал свой принцип. Не будь я на волосок от гибели – ни за что не стал бы так торопиться. Сейчас, когда пошел на поправку, понимаю, что не готов к этому. В этом есть немало вещей, которые кажутся мне странными, нелепыми и даже мерзкими, и вряд ли ты в этом со мной согласишься. Ты правда дорог мне, но я не уверен, что буду готов… к нам. Или вообще хоть к кому-то.

Светлая печаль показалась на лице Мелла, и он нежно улыбнулся. Ему было гораздо больнее, чем Саша мог себе представить.

– Я знал, что однажды ты это скажешь. Не буду скрывать: мне больно, и даже очень… – Он закивал в подтверждение своих слов, невидящими глазами смотря в пол, как вдруг оживился: – Но я понимаю тебя. И буду ждать, если все-таки…

– Возможно, я вообще никогда не буду готов, Мелл, в том-то и суть. А если и буду, то это может случиться через полгода, год и даже пять лет. Я не знаю. Так что не стоит ждать. Если станет понятно, что чувства пропали, – а я уверен, что рано или поздно они у тебя пропадут, – то не жди и не тяни. Переключись на кого-то другого.

– Жестко, – пробубнил Мелл.

– Я говорю как есть. Без прикрас.

– Ты недооцениваешь мои чувства к тебе. Даже обидно.

– Не обещай мне то, что не сможешь выполнить.

Мелл пожал плечами, не переставая улыбаться, но взгляд полузакрытых глаз был наполнен огорчением.

– В любом случае все будет так, как ты этого хочешь.

– Сейчас я абсолютно уверен лишь в том, что хочу жить полноценно. Так, как всегда себе в этом отказывал. – Саша замялся. – Но одному мне будет скучно. Если ты составишь мне компанию, то я…

– Куда же ты без меня! – усмехнулся Мелл, сделав круглые глаза. – Если честно, я сам хотел тебе это предложить. У тебя уже есть план?

– Да, – оглянулся Саша, обводя мечтательным взглядом всю округу, – эта деревня, конечно, милая, но будто богом забытая. Хотелось бы развить ее, как Крамерхоф. Затем можно было бы отправиться повидать мир и…

– Мальчики! – На крыльцо вышла Лоре. – Обед готов. Скоро прибудут все остальные.

– Ух, у нас сегодня будет застолье! – выглянула за ней Фрид. – Чур, я сяду с Сашей.

– Пусть он сам решает! – подхватила Марил откуда-то из коридора.

– Если ты не сядешь со мной, то я очень сильно обижусь. Обещаю!

Фрид виртуозно развернулась и ушла восвояси, громко топая ногами.

– Жду вас на веранде.

– Стойте! – опешил Саша. – Я вам помогу.

– Я тоже, – вызвался Мелл.

На лице Лоре заиграла улыбка.

– Тогда идем. Только уличную обувь снимите – у нас принято ходить без нее, и можете надеть обувь домашнюю. Она в шкафу справа.

Они поступили так, как было велено, и прошли дальше по коридору, увешанному портретами и фотографиями членов семейства.

Саша мог поклясться, что ни в одном месте не пахло так, как здесь. Запах был теплым, сладковатым, густым и дурманящим.

Пахло чем-то родным и уютным. Пахло домом.

Александру К.

Я безмерно рад, что у тебя все получилось.

Теперь тебя окружают только те люди, которые тебя любят. Теперь ты свободен.

Ты заслужил это.

Живи счастливо.

И я постараюсь тоже.

От автора

«Зазеркалье» (1) вышло в 2021-м, «Осколки» – в 2022-м, и вот наконец в 2023-м вышли «Истоки».

Не могу поверить, что я дописала эту историю (и моя сестра, которой я миллион раз рассказывала о ней, тоже). Просто вау! Я не только закончила эти кирпичи, но еще и почти не сошла с ума!

Я носила «Зазеркалье» в сердце 5 лет, прежде чем села его писать. Ждала, когда буду к нему готова, потому что ничего подобного мне еще не приходилось придумывать и описывать. Надеюсь, больше не придется, иначе