— Надо же, какое облегчение, я-то почти уверовал, что природа людей различна и в Дэлькосте правит закон, — рассмеялся газур, распахивая дверь. Втолкнул Онэи и воровато оглядел коридор: — Как мне надоела охрана!

— Приветствую… — затянул Роул.

— Молчи, а то начну гневаться, — предупредил Яоол. — Давай так: я тебя произвожу в родичи, а эти двое — и так королевской крови. Иначе мы до ночи не начнем говорить о деле, а дело важное.

— Понял, — разогнулся сирена. — Слушаю.

Дверь качнулась, впустила Уло и захлопнулась за его спиной. Страж усмехнулся, полушутливо кланяясь его великолепию. Тот обиженно пожал плечами. Мол, плохо прячусь, раз нашли. Приготовился говорить…

Тэии вошла и охнула, падая на колени.

— Проходной двор, — возмутился Крид, торопливо закрывая дверь и вставая возле нее. — Сейчас я встану к двери спиной и еще палкой подопру для надежности, вот так.

— Спасибо, — искренне поблагодарил газур. Покосился на Тэии, которую пытался успокоить Уло.

— Она никому лишнего не скажет, моя жена умница, — гордо сообщил страж.

Яоол снова пожал плечами и начал говорить, с опаской поглядывая на дверь. Но больше их никто не беспокоил.

— Одиннадцать лет назад в океане погибла лодка газура Оолога, — начал кратко описывать важное Яоол. — Подозрение ошибочно пало на храм. Но Онэи на всем Древе никто не посмеет заподозрить в плохом.

— Впрочем, если попробуют, газур их вразумит, — усмехнулся Роул.

— Как только я вернулся с Доито, был немедленно отослан во дворец, — сообщил Уло, когда ему кивнул газур. — Две седмицы читал записи тайной службы, опросившей после того страшного дня всех слуг дворца, таоров свиты, вауров разных служб, даже зуров — управителей городов и островов.

Уло порылся в сумке у пояса и добыл тонкий, много раз сложенный листок. Оказывается, дотошный страж нарисовал риф и место гибели лодки, высчитал ее курс, положение второго кораблика, приблизительное местоположение преступника-сирены. Прикинув по памяти направление ветра, Уло рассчитал ход лодок, попробовал разрисовать линии их движения от самого порта Гоотро до гибельного рифа.

Прежде никто не делал подобного, не хватало знаний о месте крушения, погоде, ветре. Да и виновника сразу нашли, к чему тогда было усердствовать? Шквал гнева юного газура прошел стороной, никого не утопив, даже не разрушив благополучия подлинных злодеев.

Нанести курс храмовой лодки оказалось просто. А вот для корабля газура — «Тээми», или на языке тэльров «Стремительная касатка», — не удавалось проложить приемлемый курс. Если он шел с Гоотро напрямую, должен был попасть на место своей гибели днем раньше. Уло задумался. Газур вызвал ваура тайной службы и посоветовал выяснить, кто выбирал курс, знал его или влиял на прокладку. Ах, ваур службы развлечений… той самой, которая предлагает его великолепию необходимое для отдыха. И он все еще при дворе? Покинул свое место осенью памятного года, сославшись на недомогание. Теперь, как и полагается знатному таору, живет в своем замке на острове Диоса. Крид кивнул. Он помнил название, это остров в центральном канале, там у храма есть причал и сменные гребцы.

— Там у всех причалы и гребцы, — кивнул Роул. — Вроде ваших конных застав. Все пути сходятся у Диосы.

— Второй замок бывшего ваура стоит на южном берегу Поути, — добавил газур. — Полдня усердной гребли от Гоотро. Если отцовская «Тээми» заходила на остров Поути, то дальше, к рифу, ее курс рисуется просто и очень точно.

— На Поути умер араави юга, — отметил Уло.

— Сирену с Поути мы отловили в бухте города Дильш во время парада, — сообразил Крид. — Парси посчитал злодею зубки.

— Жив? — подался вперед газур.

— Вполне, — усмехнулся капитан. — Мы привезли его сюда, в храм. Сдали кому-то из стражей сразу. Что стало с шепелявым дальше, не знаю.

— Уло! — коротко потребовал газур.

— Выгонят меня из храма, — знакомо вздохнул страж. — Может, араави все расскажем, а?

— Чуть позже, — резко приказал газур. — Где он?

— Второй уровень подвалов левого крыла храма, — обреченно сказал Уло. — Сирена имеет полное право проводить вас туда, араави дал вам неограниченный доступ до третьего яруса.

Онэи молча встала и пошла к двери. За ней газур, а следом, само собой, троица «послов». Уло еще раз тяжело вздохнул, погладил жену по голове, усадил на лавку, велел готовить ужин и двинулся за газуром. Араави дал неглупому стражу два основных приказа: по возможности оберегать Онэи и ни в коем случае не отходить от Яоола. Пусть тот чудит, бегает от охраны, гуляет в городе — Уло обязан сопровождать и оберегать, даже нарушая прочие распоряжения и получая наказания. От друзей не прячутся, и Уло должен стать почти другом, но никак не соглядатаем. Иначе обезопасить Яоола едва ли удастся.

Уло шел замыкающим, хмуро глядя на стражей, которые кивали Онэи. Знакомые, близко знакомые, впервые встреченные теперь.

Он одинаково подозревал всех и морщился от неизбежности таких подозрений. На Доито самым страшным и памятным впечатлением боя стало лицо старинного друга, вдруг опознанного среди охраны предательницы-сирены, дурманившей божественную Элиис пением и цветком ош. Ошибки быть не могло, Виэ стал старшим стражем, аоори, три года назад, ему доверяли самые потаенные секреты. Но цветок ош, посох и голос сирены сделали свое дело. Теперь то, что осталось от Виэ, пребывает в храмовой лечебнице. Бывший аоори ползает по полу и бессвязно лепечет, как младенец. Жена кормит его с ложечки и учит говорить. Тэии ходит к ней, занимается малышами и комнатой, ведь женщина пока не покидает лечебницу. А потом Тэии возвращается и плачет. Говорит, ей на берегу неоткупленных было куда проще и спокойнее. Она и подумать не могла, что и могучего Уло способны так вот изуродовать. Теперь боится за него, просит быть осторожнее, беречь себя.

Страж вздохнул. Хранитель Боу полагает, что Виэ не выдал секреты и именно стремление сберечь верность храму сожгло сознание дотла. На пепелище чужая злобная сирена выстроила простенькое, убогое подобие человеческой личности. Виэ на Доито ел, спал и, само собой, охранял то, что велели. Когда северяне дрались, отвлекая внимание фальшивых стражей, он даже не шевельнулся: его задача проста — не пускать в шатер. И только попытка одного из тэльров коснуться ткани полога «оживила» статую. Драться Виэ не разучился, и пройти в шатер оказалось трудно. Божественной Элиис промедление едва не стоило жизни. Уло все же успел: он разрубил одним движением и тряпичную стену, и предплечье руки сирены, занесшей клинок над головой Элиис. Сладкоголосую в храме допросили и затем предали казни. Но это не вернуло Виэ разум и память, даже не помогло узнать, есть ли сейчас в крепости иные стражи, лишенные собственного «я».

Боу до сих пор приглашает к себе людей, одного за другим, и проверяет каждого. Пока он изучил стражу нижних пещер, малый, или второй, внутренний круг. Теперь занят первым. Но даже проверка хранителя не дает успокоения. Любого можно подпоить даже не в городе, а во внешнем пределе храма. Влить мед в безвольное тело… Да, есть амулеты, стражи прошли тренировки. Но двоих, которым это не помогло, Боу уже нашел.