Могу лишь торопить обычным путём. Если имеет силу духовная цензура, и если Ваше произведение можно провести через неё одну, то могу быть более полезен. Председатель цензурного комитета (бывшего) – мой знакомый, знаменитый отец Матфей, который, надеюсь, сделает всё возможное» (ВГ. № 30). 5 июня участники ХББ П. А. Ивашёва и Д. В. Шер сообщали уехавшему на Кавказ Эрну о выходе брошюры и пересылке экземпляров ему и священнику Афанасьеву (ВГ. № 38). 8 июня Эрну писал Б. Е. Сыроечковский: «Не особенно хорошо издана книжка: и обложка, и формат могли быть лучше. Надо желать скорейшего появления следующих номеров, чтобы яснее многое было, чтобы избежать лишних недоразумений, как раз в среде “взыскующих” слева. Я думаю, следует разослать кое-куда на рецензию, но опять-таки зараз с “Вопр. религии” и с “Хр. бр. б.”» (ОР РГБ. Ф. 348, к. 3, ед. хр. 75). 10 июня Булгаков писал Глинке: «Получил вчера “Взыскующих”, перечёл и сегодня просто отравлен ими. С тоской думаю, что́ это – ошибка молодости или “прелесть” и во что обещает это развиваться. И всё у меня стоит образ огромного креста в их квартире, на который мне всегда было почему-то неловко глядеть… Когда я сталкиваюсь непосредственно с В<алентином> П<авловичем>, и живое чувство любви заглушает всё, мне не страшно, а, когда читаешь, тяжело… Боюсь думать о судьбе этой брошюрки и о том значении, которое она может получить для движения… Не трудно угадать, и лучше не будем угадывать. Интересно, какое впечатление у Вас получилось. <…> Получил хорошее письмо от Дмитрия Владимировича [Философова]. В конце его он дружески предостерегает нас от писаний Э. и Св. с их “варварскою святостью”. Я знаю, что в их устах значит это, но здесь, в его устах, меня это не шокировало, а по существу это то же самое, что и мы говорили» (ВГ. № 39). 4 сентября отмечал, что Бердяев «страшно ругает “Взыскующих”. Ещё бы!» (ВГ. № 48).

А тот по поводу брошюры негодовал: «У Свенцицкого и Эрна опять слышатся мотивы религиозного изуверства и религиозного самодовольства. Кто уполномочил их судить и отличать? Как мало Христова духа в этой жестокости к грешным, в этих злых обличениях». Всего через два года, в «Вехах», Бердяев предъявит интеллигенции те же претензии, что и поносимые им «инквизиторы», а тогдашнее его духовное состояние ощутимо из текста 1907: следуя привычной стезёй Толстого – Мережковского – Розанова, он нападает на Апостольскую Церковь, монашество и аскетизм («жестокий и кровожадный, пессимистический и враждебный жизни; находится ближе к чорту, чем к Богу, оправдывает казни и насилия»); призывает окончательно узнать Бога (того, который не требует от нас никаких жертв) через новое религиозное сознание, «лучше раскрывающее истину Христа, чем это делало христианство»; замечательно одно из новейших раскрытий: «Сам Христос не был аскетом» (Бердяев Н. Новое религиозное сознание и общественность. М., 1999. с. 31–38).

Небольшой отзыв поместили Ельчанинов и Векилов в разделе «Библиография» сборника «Вопросы религии» (1908. Вып. 2. С. 404): «Брошюра эта представляет из себя интересную попытку христианской публицистики. В ней одинаково с точки зрения вечной ценности рассматриваются и вопросы сегодняшнего дня, и коренные вопросы человеческой жизни. <…> Будучи по времени издания одним из первых произведений так называемой “московской группы христиан”, эта брошюра в зародыше содержит почти все темы, которые потом уже более подробно разрабатывались в отдельных книжках».

Издание планировалось периодическим. В июле 1906 Эрн упоминает, что много писал для «Взыскующих» (ВГ. № 43), был даже анонс 2-го выпуска в газете «Ходите в свете», но увы… Предположение Колерова «страх цензуры удержал “взыскующих”» (Указ. соч. С. 231) противоречит фактам: 1-й сборник сразу репрессиям не подвергся, а часть из анонсированного тогда же была издана (например, «Террор и бессмертие»). Да и не те это были люди.

Цензура спохватилась лишь через 2,5 года; особое негодование коллежского советника А. И. Генуа вызвала концовка гл. 4. На его запрос ростовский инспектор по делам печати 11 февраля 1909 сообщил, что разрешительную надпись следует считать подложною, так как никаких сведений о дозволении этой брошюры (как и 52-х других) в делах его канцелярии не имеется. 10 марта МКДП наложил арест на брошюру (утверждён МСП 12 июня) и, найдя в ней признаки преступлений, предусмотренных ст. 128 и пп. 3, 5 и 6 ст. 129 УУ, 25 апреля просил прокурора МСП возбудить против виновных лиц судебное преследование. 26 мая тот поручил прокурору МОС начать предварительное следствие, а 25 июля получил от него дело завершённым. 23 октября оно было передано в МСП, которая 11 ноября определила дело прекратить, т. к. брошюра выпущена ранее 17 октября 1905 и на виновных в её издании распространяется действие 1 п. Высочайшего Указа от 21.10.1905. Тем не менее, 9 апреля 1910 МСП вынесла приговор: брошюру (т. е. единственный её экземпляр) уничтожить (ЦИАМ. Ф. 16, оп. 97, д. 53; Ф. 31, оп. 3, д. 1023; Ф. 46, оп. 4, д. 16; Ф. 131, оп. 75, дд. 100, 101).

Анализ стилистики и идей даёт основания атрибутировать гл. 1–4 как принадлежащие Свенцицкому, а гл. 5–6 – Эрну; при этом встречаются совместно выработанные положения (например, концовки гл. 4, 6).

242 При отсутствии кавычек это можно было счесть обращением ко всем христианам: «не имамы бо здe пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» – града Бога живого, небесного Иерусалима (Евр. 13, 14; 12, 22); см.: ОСК. II.1. Здесь же адресат иной.

243 Цитата из 1-го действия пьесы М. Горького «Мещане» (1901).

244 «И на каком же широком просторе разгулялась, да ещё и разгуливает эта ложь! Всё внутреннее развитие, вся жизнь общества как проказой поражены и растлены ею. Ложь! Ложь в просвещении, чисто внешнем, лишённом всякой самодеятельности и творчества. Ложь в вдохновениях искусства, силящегося воплотить чуждые, случайные идеалы. Ложь в литературе, <…> болеющей чужими болезнями и равнодушной к скорбям народным. <…> Ложь в самовосхвалении, сопряжённом с упадком духа и с неверием в свои собственные силы. Ложь в поклонении свободе, уживающемся рядом с побуждениями самого утончённого деспотизма. Ложь в религиозности, преданности вере, прикрывающей грубое безверие. <…> Ложь в легкомысленной гоньбе за новизною под чужестранною фирмою прогресса и цивилизации. Ложь в гуманности и образованности, которыми в своей систематической непоследовательности щеголяет наше общество, допускающее без разбора самые несовместимые начала, закрывающее глаза от выводов, обходящее сознательно все основные вопросы, раболепствующее всем модным кумирам современности и выдающее за подвиг высокого благородства и терпимости дешёвое уменье замазывать, не разрешая, самые непримиримые противоречия!..» (Аксаков И. Указ. соч. С. 113–114).

245