о будущем, ни о настоящем, будто снова возомнив себя простой птицей. С одной стороны я отчаянно желал, чтобы ведьма продлила срок моего заточения, но с другой… в таком виде я Иранон совершенно бесполезен и в обоих случаях вынужден буду сражаться с собственными чувствами.

— Как?

Отвлеченный от умственных рассуждений, я с некоторым удивлением заметил, что кудряшка вновь взяла трубку в руки. Склонившись над ней, но даже не пытаясь собрать, она повторила свой вопрос.

— Как ты умудрился ее сломать?

Первые капли слез упали на платок, плечи девушки мелко задрожали. Громкий всхлип словно хлыстом ударил по моим нервам, заставив в мгновение ока оказаться рядом. Обняв ее и прижав к себе так сильно, насколько это возможно, я уткнулся в любимую вихрастую макушку. Мокрое лицо кудряшки ткнулось мне в шею.

— Она же стоила дороже моей жизни, а ты…

— А я слишком поздно понял, что ничего во всем мире не может стоить дороже тебя, Иранон.