– Ну да, особенно если представить себе, что они подают бургеры в Лукке, Италия…

– Боже! Ты же все прекрасно понимаешь, Барб. Бургер был просто примером. Хорошо, пусть будет салат. Как насчет салата с помидорами, итальянским сыром и этой зеленой гадостью, которую они обычно кладут сверху? Ну, такая, с листочками…

– Митчелл, я что, похожа на человека, который может это знать? Послушай, я даю тебе хороший гандикап на историю, которая может взорваться в Италии в любой момент, и эта информация сейчас есть только у тебя. Поверь мне, полицейские и органы здравоохранения в Италии не будут ее сообщать, чтобы не вызвать бойкот итальянских продуктов.

– Это ты говоришь… – Корсико не был дураком. – А ты-то зачем в это лезешь? Это что, как-то связано… А где сейчас наш сексуально озабоченный папашка?

Барбара не могла позволить ему приблизиться к Ажару, поэтому сказала:

– Я давно с ним не говорила. Он поехал в Лукку на похороны. Думаю, что уже вернулся. Или, может быть, все еще там – упаковывает вещи дочери… Кто его знает? Послушай, приятель, с этой историей ты можешь делать все, что захочешь. Мне кажется, что это чистое золото. Ты думаешь, что это свинец? Очень хорошо, оставь ее. Есть и другие газеты, которые…

– Подожди, я еще ничего не сказал. Мне просто не хочется, чтобы это была такая же бомба, как предыдущая.

– Что ты имеешь в виду – «бомба»?

– Слушай, давай начистоту, Барб. Девочка ведь нашлась.

Хейверс уставилась на журналиста. Ей так хотелось врезать по его адамову яблоку, что ее ногти впились ей в ладони. Она медленно проговорила, хотя кровь так стучала в ее черепной коробке, что казалось, из глаз ее посыпятся искры:

– Совершенно верно, Митч. Для вас это был, конечно, удар. Ведь найти труп – это гораздо лучше. А еще лучше – обезображенный труп. Тогда тираж просто разлетится с прилавков.

– Я только хочу сказать… Послушай, это грязный бизнес. И ты это знаешь. И ты, и я сейчас бы не говорили, если бы ты думала по-другому.

– Если мы говорим о грязи, то итальянские копы в заговоре с итальянскими политиканами – это тоже очень грязно. Вот твоя история, которая стоила жизни англичанке и поставила под угрозу жизни сотен людей. Ты можешь заняться ей – или оставить ее для другой бульварной газетенки. Сам думай.

Барбара повернулась и пошла вдоль Чаринг-Кросс-роуд. До Нового Скотланд-Ярда она пройдется пешком. Ей надо время, чтобы остыть.

У Дуэйна Доути было несколько идей по поводу того, откуда у Эм Касс появилась квартира на Уоппинг-Хай-стрит, но он предпочел о них не распространяться. Однако детектив видел, что Брайан Смайт мысленно составляет список из возможных источников дохода, которые позволили ей занять этот громадный лофт в бывшем складе Грэйд-II, смотрящий на Темзу. Владеть им она не может, подумал Смайт, поэтому, скорее всего, арендует его. Но цена будет заоблачная. Сама она ее заплатить не сможет. Один против ста, что здесь замешан мужчина. Она – подумать только – содержанка. Или, скорее, чья-нибудь постоянная любовница. В обмен на сексуальные удовольствия, доставленные в невероятных позах – а женщина в ее физической форме вполне была способна на очень многое, – Эмили проживала среди этих кирпичных стен, с трубами, проходящими снаружи в модном обрамлении из нержавеющей стали. Да, здесь было из-за чего скрипеть зубами. Доути подумал, что к концу беседы Смайт сотрет свои коренные до корней.

Встреча проходила в Уоппинге по предложению самой Эмили. В той ситуации, в которой они находились, настаивала она, они больше не могут себе позволить встречаться в месте, где уже побывали копы и где они в любой момент могут появиться снова. Любые публичные места также исключались. Оставалась только ее квартира. Потому-то они и собрались здесь, на этой низкой и мягкой кожаной мебели, окружающей такой же низкий кофейный столик, перед панорамным окном, смотрящим на Темзу. На стол Касс поставила кофейную машину, сделанную из нержавеющей стали, вместе с чашками и коробкой с пирожными, которые принес Брайан. Он, Дуэйн, наслаждался абрикосовым круассаном и размышлял, как бы дотянуться и до яблочного пирога, потому что знал, что Эм ни к чему этому не притронется.

Доути понимал также, что настойчивое предложение Касс провести встречу у нее в квартире было связано с теми разрушительными тенденциями, которые появились в их прежде монолитной троице. Эм не верила, что он не зафиксирует каждое их слово у себя в офисе, и она не верила, что Брайан Смайт не сделает того же самого в своем доме в Южном Хокни. Здесь, в Уоппинге, у нее была хоть какая-то иллюзия контроля над ситуацией. Доути решил не лишать ее этой иллюзии.

Целью встречи была сверка часов по тому делу, которое они все теперь называли «Итальянским бизнесом». Самую большую работу по нему выполнял Брайан, поэтому ему и предоставили слово. И хотя они находились очень далеко от тех людей, которые хоть отдаленно могли заинтересоваться тем, о чем шла речь, говорили они шепотом, сдвинув головы и внимательно разглядывая документы, приготовленные Брайаном, разыскивая в них возможные ошибки.

Брайан смог создать, с помощью знакомых хакеров и инсайдеров, которых он знал сотни, если не тысячи, необходимый след, который полностью подтверждал правдивость заявления Доути по поводу его сотрудничества с Микеланджело Ди Массимо. К их вящему удовольствию, Смайт представил на их суд все инвойсы, которые показывали все проплаты, сделанные итальянцу за его якобы очень короткую работу по поиску Анжелины Упман и ее дочери в Пизе. В дополнение к этому они изучали документы, которые вроде бы доказывали, что, сообщив о своем провале в поисках людей, при этом зная, где они в действительности находятся, Ди Массимо начал переводить деньги со своего счета на счет Роберто Скуали, в качестве вероятной платы за планирование похищения. Таким образом, действительные денежные переводы из Лондона в Пизу показывали, что Доути выплачивал Ди Массимо небольшие суммы на покрытие его текущих расходов: бензин, амортизация, питание и так далее, плюс реальная почасовая оплата его труда. В то же время созданные Смайтом документы показывали переводы из Пизы в Лукку крупных сумм на счет Скуали за непонятные услуги, о которых, несмотря на то, что говорил Ди Массимо, Доути ничего не знал. Брайан пошел еще дальше и даже приготовил расписки, подтверждающие получение этих сумм.

Естественно, надежность этой информации зависела от того, насколько глубоко итальянские копы захотят влезть в английскую банковскую систему. Конечно, существовали резервные копии, копии резервных копий и громадные банки данных в сотнях мест. Но Доути и иже с ним рассчитывали на общий непрофессионализм и известную коррупционность всех средиземноморских государств, когда дело доходило до сложных юридических, политических и технических вопросов. Они полагали, что это позволит команде Касс – Смайт – Доути выстоять.

Проблема Ди Массимо в рамках Итальянского Бизнеса превратилась в нечто, что итальянская полиция, скорее всего, проглотит, но оставалась проблема детектива сержанта Барбары Хейверс. Эта невероятная женщина, приводящая всех в ярость, все еще располагала копиями, которые легко могли утопить их всех, и поэтому с ней надо было срочно разобраться. Дело сложное, но тем не менее возможное: суммы, соответствующие суммам, которые Ди Массимо переводил на счет Скуали, были показаны как поступившие на счет Ди Массимо со счета Барбары Хейверс. А сумма, совпадающая с общим количеством, была показана как переведенная со счета Таймуллы Ажара на счет Барбары Хейверс накануне всего происшедшего. Таким образом, сержант скоро узнает, что теперь она замешана в похищении Хадии Упман.