Она не могла сказать ребенку, что призраков не существует. Она сама до конца не была в этом уверена.

– Призрак Maighistear àrsaidh. – Сын поднял на нее испуганные синие глаза. – Джош сказал, что он здесь бродит.

По спине у Брианны побежали мурашки. Maighistear àrsaidh – значит, старый мастер, Гектор Кэмерон. Она невольно посмотрела в окно. Из окна тесной комнатки над конюшней, где Брианна заготавливала краски, виднелся белый мраморный мавзолей Кэмерона – одинокий зуб посреди зеленой лужайки.

– И с чего Джош это взял? – спросила Брианна, замерев на месте. Ей хотелось утешить сына тем, что призраки не бродят среди бела дня, но из ее слов ребенок мог бы вывести, что они бродят ночью. Вдруг его начнут мучить кошмары?

– Анжелина видела его прошлой ночью. Вот такенный старый призрак! – Джем развел руки и выпучил глаза, явно повторяя движения Джоша.

– И что же он делал? – Брианна вернулась к работе, демонстрируя, что в россказнях Джоша нет ничего ужасного. Похоже, Джему теперь тоже было скорее любопытно, чем страшно.

– Бродил, – пожал плечами мальчик. Действительно, что им еще делать, этим призракам.

– И трубку курил? – Брианна заметила внизу под деревом высокую мужскую фигуру, и ей в голову пришла догадка.

Джем задумался.

– Не знаю, а призраки курят трубки?

– Вряд ли. Зато мистер Бьюкенен курит. Смотри, вон он стоит на лужайке. – Брианна кивнула на окно. Джем приподнялся на цыпочки посмотреть. Мистер Бьюкенен, знакомый Дункана, и в самом деле стоял у дома и курил трубку. До них доносился легкий запах табака. – Я думаю, что Анжелина видела мистера Бьюкенена. Может, он вышел по нужде в ночной рубашке, а она перепутала его с призраком.

Джем хихикнул, однако продолжал разглядывать мистера Бьюкенена, сгорбив худенькие плечи.

– Джош сказал, что Анжелина видела, как призрак выбрался из могилы старого мистера Гектора.

– Наверное, мистер Бьюкенен просто гулял неподалеку, а ей показалось, что он выходил из мавзолея. – Брианна опасалась расспросов, что делал шотландский джентльмен средних лет в ночной рубашке неподалеку от склепа посреди ночи, но Джему не пришло в голову, что это странно.

Между прочим, любопытно, что Анжелина ночами бродит по округе… Впрочем, мальчику в возрасте Джема ни к чему знать, зачем служанке могло понадобиться тайком выйти из дома.

Вспомнилась Мальва Кристи, которая, скорее всего, тоже спешила на свидание, назначенное ей в саду у Клэр. С кем, спросила себя Брианна в сотый раз и машинально перекрестилась, проговорив про себя короткую молитву об упокоении Мальвиной души. Кто ее убил? Если бы в ту ночь неподалеку оказался призрак…

По телу Брианны пробежала дрожь. Пришла новая мысль.

– Я думаю, что Анжелина видела мистера Бьюкенена, – уверенно сказала она. – Но, если ты боишься призраков или другой нечисти, защититься от них можно крестом и молитвой ангелу-хранителю.

Тут Брианна ощутила нечто наподобие дежавю. Она уже слышала эти слова, вот только от кого? От отца? От матери? Да, в точности те же слова ей говорил кто-то в далеком детстве. Чего она боялась? Брианна уже не помнила, но молитва всегда приносила ей утешение.

Джем неуверенно нахмурился. Мальчик умел креститься; с молитвой ангелу-хранителю дело обстояло сложнее. Брианна разучила с ним слова, чувствуя себя немного виноватой.

Наверняка сын скоро выдаст что-нибудь католическое на глазах у прихожан Роджера. Большинство соседей полагали, что жена священника тоже протестантка. Те, кто знал, как обстоит дело, помалкивали. Брианна опасалась, что пойдут пересуды, особенно после смерти Мальвы и разговоров о ее родителях. Она поджала губы, но тут же успокоилась, вспомнив, что Роджер всегда оставался глух ко всем подобным намекам.

Несмотря на думы о религиозных расхождениях, Брианна сильно тосковала по мужу. Он писал, что Элдер Маккоркл задерживается, но приедет в Эдентон на будущей неделе. А еще через неделю состоится обряд рукоположения, а потом Роджер вернется в Риверан к ней и к Джему.

Он так радовался тому, что примет сан. Не отлучат же его от церкви – или что там делают с еретиками – за жену-католичку? Вдруг ей понадобится принять его веру? Роджер явно этого хочет… У Брианны засосало под ложечкой, и она обняла сына, чтобы приободриться. Кожа у него была влажной, по-детски нежной, но плечи обещали стать такими же широкими, как у отца и деда. Как у отца – эта мысль принесла утешение и радость среди всех тревог, даже тоска по Роджеру стала не такой острой.

Брианна поцеловала малыша за ухом, где пряталось родимое пятно. Мальчик захихикал – дыхание защекотало ему шею.

Она отослала его к Матильде, чтобы та посмотрела, можно ли отстирать рубашку, и вернулась к смешиванию краски.

Из ступки повеяло слабым минеральным запахом малахита. Брианна поднесла посудину к лицу и принюхалась, хотя что могло пойти не так – камень не портится, это смешно. Наверное, ароматы скипидара и табака из трубки мистера Бьюкенена перебили ей нюх. Брианна покачала головой и аккуратно выскребла зеленую пасту во флакон, чтобы позже смешать ее с маслом грецкого ореха или яичной темперой.

Она оглядела запасы коробок и мешков – часть привезли от тети Иокасты, часть милостиво прислал из Лондона Джон Грей. Задумалась, что ей сегодня может понадобиться. После обеда предстоит сделать первые наброски для портрета матери мистера Форбса. На работу у нее всего пара недель до приезда Роджера, нельзя понапрасну…

Вдруг нахлынула слабость, перед глазами замелькали темные пятна. Брианна опустилась на пол и положила голову на колени, глубоко дыша. Не помогло. От сырого воздуха, смешанного с запахами, шедшими из конюшни, сделалось только хуже.

К горлу подкатила тошнота. Желчь плескалась внутри, как вода в миске, во рту возник гадкий привкус.

– Боже правый.

Брианна едва успела схватить со стола таз и вылить из него воду, как желчь изверглась наружу.

Она осторожно отставила таз и обессиленно опустила руки, глядя на влажное пятно на полу. Комната плыла перед глазами.

– Поздравляю, Роджер, – проговорила она. – Ты снова станешь папой.

* * *

Слабость улетучилась так же мгновенно, как и нахлынула. Аромат табака из трубки мистера Бьюкенена усилился, но теперь Брианна ощущала только запах жженых высушенных листьев, исчез коричнево-зеленый дурман, который, просочившись через носовые пазухи, принес с собой стук в висках.

Она так погрузилась в собственные ощущения, что не сразу обратила внимание на голоса из соседней комнаты. Там располагалось логово Дункана, где он хранил гроссбухи и счета за имение. Брианна подозревала, что там он укрывался ото всех, когда чувствовал, что размеры дома его подавляют.

Мистер Бьюкенен, похоже, поднялся к Дункану и начал беседу, в которой теперь, судя по голосам, сквозило напряжение. Конечно, любопытно было бы послушать, о чем говорят мужчины, но в последнее время она старалась отмахиваться от того, что не предназначено для ее ушей.