Едва ли месяц прошел после той встречи Латунина с мэром города, а камень сдвинулся с места: окрестности запестрели синими, красными, голубыми костюмами лыжников. Выходить стали семьями. Руководители всех степеней и рангов обзавелись необходимым спортивным инвентарем и демонстрировали ежесубботне, ежевоскресно пылкую страсть к лыжам. Ходили слухи, будто Викентий Кузьмич справлялся о каждом члене актива, был ли тот или иной на лыжной дорожке минувшей неделей. По той ли, другой причине многие просто старались попасть на глаза Латунину. Кое-кого он сам на

— Я слышал от Милкина, — продолжал Мержин, — как изматывал их наш химкомбинат на всех этапах строительства. Иной раз прямо оттуда, со стройки, уезжали они за город, наскоро пили чай, вставали на лыжи, не прекращая и тут обсуждать причины срывов, неувязок и находили пути, как все это преодолеть.

— Химкомбинат проектировали тридцать два института, — заметил Дубов. — И пойди тогда их работа своим чередом — было бы слишком долго.

— Латунин, конечно, старался ломать привычные рамки, заскорузлость, — Мержин прикашливал, когда где-нибудь на ухабах машину встряхивало. — Проектировщиков собирали в обкоме, побуждали к действиям. Бывало, звоню в приемную первого, край, как нужно переговорить с Викентием Кузьмичом, а мне отвечают, что просил не соединять ни с кем: занят химкомбинатом…

Между проектными институтами по предложению бюро обкома было заключено содружество, начали они между собой соревноваться, и каждый старался не отстать.

А в предпусковом периоде концентрация сил и средств дьявольски затянулась. Не хватало сложных монтажных заготовок, людей, пошли колебания, сомнения, что стройку не осилить к сроку и первую продукцию не получить. А слухи такого рода — яд, он отравляет, размагничивает, расхолаживает. Почему так случилось? Трест «Проммеханомонтаж» занялся заготовками лишь в тот момент, когда фронт для монтажа был широко открыт. Потребовалась удвоенная мощность треста — ее удвоили с помощью обкома партии. Но нездоровое настроение у монтажников по-прежнему сохранялось и давило на нервы тех, кто ходил в оптимистах. А стройка-то вон какая огромная — на всю страну видна, мало того, на Европу, ибо в сооружении и пуске комбината участвовали заинтересованно многие страны Запада. На стройплощадках комбината работали немцы из ФРГ, шведы, французы, итальянцы и англичане. Видя заминку, да нешутейную, один итальянский специалист изрек: «Если русские пустят первую очередь к сроку и получат полипропилен, то я сбрею бороду и пешком пойду в Рим».

— Что будем делать? — не без волнения спрашивал Викентий Кузьмич у Милкина. Он явно ждал инициативы, не забегал вперед. — Сроки поджимают, кажется, не успеваем. За срыв плана кое-кого следовало бы взгреть.

— Нельзя, Викентий Кузьмич, — возражал заведующий строительным отделом обкома. — Напряжение огромное, люди устали, раздражены. Лучше с ними поговорить откровенно, подбодрить.

— Согласен, — кивнул Латунин. — Едем на место…

Он все обошел и увидел своими глазами. В бытовках — грязно, в столовой — не чище. Попробовал блюда — безвкусные. Рабочие пожаловались, что на объект им приходится добираться от места жилья на чем придется, а то и пешком. Тут же решили вопрос об автобусах и питании. Лучшим рабочим выделили квартиры, привезли для продажи необходимые товары. Словом, обогрели и обласкали людей. Монтажники, объехавшие всю страну, заговорили, что ничего похожего нигде не видели.

— Крепко влетело тогда по партийной линии некоторым, — подключался время от времени к рассказу Мержина Дубов. — Я тогда в орготделе обкома работал. Сняли со строгим выговором заместителя начальника «Химстроя» по быту. И правильно…

Обстановку Латунин всегда оценивал быстро, выхватывал цепко главное и не отпускал его до тех пор, пока «болевая точка» не исчезала. «Мусолить» проблему он не любил. Опять же Латунин ее хорошо изучал и сразу адресовал, в плане решения, конкретному лицу, с которого после спрашивал беспощадно.

После той поездки на химкомбинат была вскоре следующая, и Викентий Кузьмич выступил там с речью. Суть его выступления сводилась к тому, что в тресте «Проммеханомонтаж» нет дисциплины среди самого руководства. Говорились им слова горькие. Как можно наладить дисциплину в тресте и главке, когда начальники сонны, инертны, взяли на себя роль «прорицателей», говоря о нереальности срока пуска.

«Проммеханомонтаж» получил ощутимую поддержку со стороны своего министерства — триста монтажников были сюда направлены. Область послала сто комсомольцев. Некоторые объекты переданы под монтаж московским и уральским организациям. А производитель

— На химкомбинате Викентий Кузьмич действовал круто, но крутость его была гибкой: напирал на совесть коммуниста, на его партийный, служебный долг. — Мержин задумывался и продолжал: — И так было, впрочем, везде, где он появлялся. Милкин записи делал, как менялась картина на стройке после визитов Латунина. Люди встряхивались, начинали смотреть на себя со стороны, одолевать инерцию. Обиды на правду не было, потому что все говорилось конкретно, да и обаяние личности Викентия Кузьмича играло роль. По себе знаю, что губы дуть на его справедливые резкости было бы просто мальчишеством…

Да, «Проммеханомонтаж» получил урок. Латунин тогда говорил:

— Невыполнение плановых заданий есть нарушение закона, которое наносит вред всему обществу. И тот, кто допускает это, должен нести полную ответственность перед партией, перед страной… Причины вашей расхлябанности видны и ясны. Посмотрите, как живут монтажники! Пища невкусная, узок ассортимент блюд, нет торговли прохладительными напитками на рабочем месте. В общежитиях перебои с водой, электроэнергией, редко меняют полотенца, бездействуют общественные советы. Это о вас написано в газете: «Смотришь снаружи: стоят образцовые белокирпичные дома, в которые вложены сотни тысяч рублей, большой человеческий труд. А зайдешь внутрь: на всем следы неустройства, какой-то временности, отсутствие культуры быта. Как будто дома без хозяина». Сейчас, как никогда, нужны организованность и крепкая дисциплина. Отпуска руководителей, начиная от бригадира, мастера и кончая руководством строительных организаций и химкомбината, нужно перенести на конец года — после ввода пускового комплекса в эксплуатацию. Это касается всех партийных и комсомольских работников. Планерки, заседания штабов следует перенести на субботу и субботние дни сделать рабочими.

Работа на химкомбинате теперь шла день и ночь А вот иностранные специалисты по-прежнему ставили под сомнение и сроки,