Я пришел Тому на помощь:

— Мы порежем тебя ножами на куски и скормим собакам.

Азим со страхом посмотрел на меня:

— Я просто хочу выкурить сигарету.

Том прикурил, затянулся, закашлялся, но не умер. После чего передал сигарету Азиму, который жадно затянулся несколько раз и тоже остался жив.

— Ну ладно, мой друг, пора звонить, — напомнил я. — Говори по-английски.

— Не знаю, справлюсь ли я. — Азим вынул изо рта сигарету, стряхнул пепел в кофейную чашку и набрал номер. — Но я буду стараться.

— Уж постарайся. Пусть он поточнее объяснит, где вы встретитесь.

В комнате стояла такая тишина, что даже мы слышали гудки телефона. На другом конце ответили, и Азим произнес:

— Это Танненбаум.

Черт побери, что еще за Танненбаум?

Азим выслушал собеседника и сказал:

— Простите, что немного опоздал со звонком.

Он снова стал слушать собеседника, и внезапно выражение его лица изменилось, он посмотрел на нас и что-то сказал. Никто из нас не понял, что именно, поскольку он говорил на арабском.

Азим продолжил говорить по-арабски, глядя на нас с беспомощным видом и пожимая плечами. Хуан со спокойным видом притворялся, что понимает разговор, даже кивал, но улучил момент и прошептал мне в ухо:

— Что он говорит?

Я посмотрел Азиму прямо в глаза, одними губами произнес слово «Вентура» и провел ладонью себе по горлу. Этот жест был понятен на любом языке.

Лицо Азима покрылось потом, он прижал телефон к груди и промолвил:

— Он хочет поговорить с моими новыми друзьями.

Никто из нас не произнес ни звука.

Азим выглядел уже совсем изможденным, он сказал:

— Простите, я старался, но этот человек очень умный. Он велел мне нажать на клаксон. Он понял, что я звоню не из фургона. Но я ему ничего не говорил. Прошу вас, я не хочу с ним говорить.

Я забрал у Азима телефон и вежливо произнес:

— Алло? Мистер Халил?

Мне ответил низкий мужской голос:

— Да. Кто вы?

Лучше не называть террористам свое имя, поэтому я ответил:

— Я друг мистера Уиггинза.

— Правда? А где мистер Уиггинз?

— Его нет дома. А вы где, сэр?

Халил рассмеялся.

— А меня тоже нет дома.

Я увеличил звук и отвернул телефон от своего лица, чтобы все окружившие меня агенты могли слышать разговор. Конечно, всем было интересно, что скажет Халил, но гораздо важнее было услышать какие-нибудь фоновые звуки или шумы, которые могли стать ниточкой для определения местонахождения Халила.

— А не хотите приехать домой к мистеру Уиггинзу и подождать его здесь? — предложил я.

— Я лучше подожду его где-нибудь в другом месте.

Нельзя было обрывать разговор, поэтому я подавил в себе жгучее желание назвать его мерзким убийцей. Чувствуя, как учащенно бьется мое сердце, я глубоко вздохнул.

— Алло? Вы меня слушаете? — спросил Халил.

— Да, сэр. Вы хотите сказать мне еще что-то?

— Возможно, но я не знаю, кто вы такой.

— Я сотрудник Федерального бюро расследований.

После небольшой паузы Халил спросил:

— А имя у вас есть?

— Джон. Так что вы хотите сказать мне?

— А что бы вы хотели знать, Джон?

— Думаю, я знаю почти все. Поэтому я здесь. Верно?

Халил засмеялся. Ох, терпеть не могу, когда смеются такие негодяи.

— Тогда позвольте мне рассказать кое-что, чего вы можете не знать.

— Пожалуйста.

— Меня, как вы знаете, зовут Асад, я из семейства Халил. Когда-то у меня были отец, мать, два брата и две сестры. — Халил назвал их имена, рассказал немного о семье и закончил словами: — Теперь они все мертвы.

Про ту ночь 15 апреля 1986 года Халил поведал с такими подробностями, словно она до сих пор стояла у него перед глазами. На самом деле, наверное, так оно и было.

— Американцы убили всю мою семью, — закончил свой монолог Халил.

Мы с Кейт переглянулись и кивнули друг другу. Да, наши предположения оправдались, но теперь это уже не имело значения.

— Сочувствую вам… — произнес я.

— А я не нуждаюсь в вашем сочувствии. Я посвятил свою жизнь мести за свою семью и за свою страну.

Разговор складывался трудно, поскольку у меня с Халилом не было ничего общего, но мне хотелось задержать его как можно дольше, поэтому я прибег к тактике, которая используется в переговорах с террористами, захватившими заложников.

— Я действительно вас хорошо понимаю. Возможно, настало время поведать вашу историю всему миру.

— Рано. Моя история еще не закончена.

— Понимаю. Но я уверен, когда она будет закончена, вы захотите рассказать нам все детали, и мы с удовольствием предоставим вам такую возможность.

— Мне не нужна ваша помощь. Я сам предоставляю себе любые возможности.

Я глубоко вздохнул. Похоже, стандартная болтовня не срабатывала. Но я попытался еще раз.

— Послушайте, мистер Халил, мы могли бы встретиться и поговорить лично, наедине…

— Мне нравится идея встретиться с вами наедине. Возможно, когда-нибудь и встретимся.

— А может, прямо сегодня?

— Нет, в другой день. Я могу как-нибудь прийти к вам домой, как пришел в дома генерала Уэйклиффа и мистера Грея.

— Только, пожалуйста, позвоните перед приходом.

Халил рассмеялся. Эта сволочь играла со мной, но ничего страшного. Это часть моей работы. Я сомневался, что от нашего разговора будет какая-нибудь польза, но если он хочет поговорить, то пусть говорит.

— А как вы собираетесь выбраться из страны, мистер Халил?

— Пока не знаю. Хотите что-то предложить?

Вот гад!

— Как насчет того, чтобы улететь в Ливию в обмен на некоторых людей, которые сейчас находятся в Ливии, но нужны нам здесь?

— А кто вам может быть нужнее меня?

Соображает, сволочь.

— Но ведь если мы схватим вас до того, как вы покинете страну, то уже не предложим такой выгодной сделки.

— Не считайте меня дураком. Спокойной ночи.

— Подождите. Знаете, мистер Халил, я в этом бизнесе более двадцати лет, и вы… — «Самый последний негодяй», — хотел сказать я, но сказал другое: — самый умный из тех, с кем мне приходилось иметь дело.

— Наверное, вам все кажутся умными.