— Скажите, мой господин, вам понравилась сама охота… — он выждал паузу, — или убивать во время охоты? — он вперил в Мунира долгий испытующий взгляд.

Мунир косо посмотрел на Расима. В его безмятежном взгляде горела лёгкая усмешка. Обменявшись некоторое мгновение взаимным презирающим и вызывающим взглядом, Мунир чванливо снизошёл на ответ Расиму, словно учитель ученику, задавший глупый и неуместный вопрос:

— Удел животных — быть съеденными человеком. Для этого они и созданы. Для этого мы и охотимся на них. Будучи в моём возрасте, отец тоже любил охотиться, — Мунир повернулся к наибу Шомабада с видом, будто Расима здесь больше нет. — Отец часто рассказывал нам с братом, как он охотился в лесу Мобаён…

— Но светлый господин никогда не хвастался об этом, — возразил Расим.

К раздражению Мунира Расим всё ещё был здесь.

— Возможно, у нас разные взгляды на это, — холодно парировал Мунир, посмотрев на него.

— «У вас разные взгляды, потому что у вас буквально нет ничего общего, свинья, ты, надменная», — процедил про себя Расим, когда Орзу заметил следующее:

— Светлый падишах не охотился на больших зверей.

— У моего отца не было такого крепкого телосложения, как у меня. Иначе, я уверен, он бы тоже хвастался застреленным оленем, — заявил Мунир.

— «Если эта жирная туша считает себя хорошо сложенным, то Фозилу пора переосмыслить образ жизни», — Расим отвернулся, чтобы скрыть своё отвращение самолюбием Мунира, тогда как остальные лоботрясы в полном согласии кивали.

— Светлый падишах как-то раз охотился на медведя, — при этом поправил старый казначей, глядя на Орзу. — Его шкуру ваш отец подарил своей будущей жене, вашей матери, мой господин, — обратился он к Муниру.

— Моя покойная мать не рассказывала об этом, — задумчиво проговорил Мунир, глядя в глаза казначею.

— «Никакая она не покойная», — фыркнул про себя Расим, снова огрев взглядом наиба Шомабада и Орзу, на которых также посмотрел растерянный Сомон.

— Уф-ф, — томно протянул Мунир, закатив глаза. — Меня утомили эти разговоры. Оглянитесь! — он кивнул в сторону зала. — Они там танцуют, весело проводят время. Празднуют свадьбу… от души, — подчёркнуто заметил Мунир, подавив слабый приступ кашля. — А мы тут спорим ни о чём. Сидите и дальше, если хотите. А я, — Мунир бровью подал знак слуге, — присоединюсь к ним.

Мунир подал руку наибу Шомабада и с его помощью встал с места. Эта помощь стоила не малых усилий наибу, который несмотря на редкую седину, обладал настоящим хорошим телосложением. За ними встали и остальные. Мунир прошёл за спину наиба Шомабада и направился к краю топчана, которые слегка скрипел под его ногами.

— Мой нежный господин, — заботливо окликнула Нигора. — Не переусердствуйте. Танцы — непозволительная роскошь для вашего сердца.

Мунир повернулся к ведьме и, склонив голову набок, мило улыбнулся ей.

— Я не волнуюсь о своём здоровье, когда о нём заботитесь вы, моя дорогуша, — Мунир благодарно и одновременно снисходительно погладил Нигору по щеке и сел, свесив ноги с края топчана. — К тому же, я заметил, что в тронном зале султан Бузург ибн Махмуд зло посматривал на вас. Я хочу переговорить с ним и убедить, что ваша ведьмовская особа не имеет никаких злых намерений в своём визите, — Мунир подал руку слуге и спустился с топчана, который скрипнул с облегчением.

— Это так мило с вашей стороны. Я очень вам признательна, мой нежный господин, — Нигора с почтением приставила руку к сердцу и благодарно склонила голову.

— На то и господа, чтобы заботиться о своих подданных, дабы те, в свою очередь, служили нам, — Мунир указал на себя.

— Вы будете великим падишахом, мой нежный господин, — уверенно улыбнулась ведьма.

Снова склонив голову набок и глядя на Нигору, Мунир подвёл руку сначала к сердцу, затем указал наверх.

— На всё воля Всевышнего, — с улыбкой проговорил он и направился танцевать.

Расим сел на место первым, затем сели и остальные.

— Господин премьер-министр, вы читаете много разных книг, и ни в одной из них не нашли упоминаний о Чёрном рубине? — с упрёком заметил Орзу.

— «О, я нашёл упоминания о нём, но меня заинтересовало другое», — язвительно проговорил про себя Расим, а вслух, не глядя на Орзу, равнодушно ответил:

— Я не читаю сказки.

Расим взял ещё один жёлтый персик, разломал, вытащил косточку и положил в рот одну половину персика.

— Видимо, эта сказка оказалась правдой, — не унимался Орзу.

Расим безразлично пожал плечами и съел другую половину персика.

— Если бы вы потрудились выполнить пожелание господина Мунира, то сейчас именно он стоял бы на месте того юноши. Женившись на дочери султана, мы бы могли созвать совет визирей и объявить Мунира ибн Нодира падишахом Зебистана. Его отец уже не поправиться… И это было бы лучшим решением, — тон Орзу требовал, чтобы Расим посмотрел на него.

— «Так вот, в чём заключается твой план, грязный блудник?» — Расим вперил на Орзу долгий, испытующий взгляд, а вслух спросил другое:

— Ваша вера в падишаха Нодира уже иссякла?

Орзу хотел было что-то ответить, но Расим не дал ему раскрыть рот.

— Раз уж вы так хотели женить господина на-шахзаде на Зилоле, почему же сами не нашли Чёрный рубин? — с вызовом спросил Расим, огрев всех взглядом.

Визирь внутренних дел Зебистана потупился и замедлил с ответом.

— Как найти то, в существование чего до сих пор почти никто не верил? — Расим обратился ко всем. — Только не говорите «в моих книгах», — Расим был раздражён, но эти слова он произнёс совершенно спокойно и бесстрастно.

— Где же тогда его нашёл этот юноша? — негодовал Орзу.

— Пойдите и спросите у него самого, — ответил Расим и взял ещё один персик. Из-за Чёрной напасти такой вид персиков — нектаринов стал большой редкостью в Зебистане. Расиму с детства нравились такие персики. Потому, сейчас он хотел есть и наслаждаться ими, а не выслушивать очередное недовольство лоботрясов.

— Я узнал, что многие обращались к этому юноше, но ни одному из них он не рассказал, где или как он нашёл Чёрный рубин, — сообщил Сомон.

— Возможно, у него на то есть свои причины, — предположил Расим. — «И я догадываюсь какие», — договорил он про себя.

— Признаюсь, я и сам хотел узнать, но его отец сказал мне, что Азим обещал кому-то не выдавать тайну, — поведал казначей и, покачав головой, выпил вина.

Расим удивлённо посмотрел на Сомона. Его слова словно бы подтвердили его предположение — раз Азим обещал не выдавать тайну, значит у Чёрного рубина всё же есть хранитель, о котором упоминалось в одном из примечаний, согласно которому