— Пора, — сказал он.)

Рассыпая фонтаны брызг, конец троса вырвался из воды и заплясал вокруг лебедки. Тяжелая металлическая оплетка хлестала по палубе, конец был неровно оборван в том месте, где прежде крепился батискафос.

Рабочие «Ходдлинга» в ужасе смотрели на происходящее.

Оборванный конец троса оглушительно молотил по палубе, оставляя длинную полосу побитого дерева и металлической стружки, — лебедка продолжала работать. Конец тросса хлестал по станине и вокруг нее, бил по кораблю снова и снова.

— Выключите ее! — крикнул бригадир, но за звуками этого бичевания никто не услышал его и никто не мог приблизиться к механизму.

Двигатель продолжал вращать огромный барабан, бичуя «Ходдлинг», пока не взорвался котел.

Когда это произошло и на палубу корабля-фабрики просыпался дождь расплавленных деталей, наступил миг тишины и потрясения. А потом «Ходдлинг» дал крен, потому что внутри раздались взрывы и вспыхнул пожар.

По всему городу раздавались сигналы тревоги.

Стражники и вооруженные какты из Саргановых вод и Джхура занимали свои посты на кораблях вокруг «Ходдлинга», который сверкал и гудел, по мере того как огромный костер на его палубе разрастался. Команда в ужасе бежала с корабля в город по канатным мосткам. «Ходдлинг» был огромным кораблем, и из его чрева хлынул неиссякающий поток мужчин и женщин, бежавших от дыма и огня, выбиравшихся из руин.

К мосткам, сгибаясь под тяжестью безжизненного груза и оставляя за собой мокрый след, кто-то медленно брел; его силуэт чернел на фоне пламени. Рот его был широко раскрыт, но слова, которые он выкрикивал, не были слышны.

— Все знают, что нужно делать? — прошептал Бруколак. — Тогда ступайте.

Двигаясь со скоростью, за которой не поспевал глаз, они разлетелись с «Юрока» во все стороны.

Они поспешали, как обезьяны, легко и беззвучно перепрыгивая с крыши на крышу, с мачты на мачту. Малозаметное войско распалось на отряды поменьше.

«На Баск и Дворняжник рассчитывать нельзя, — говорил им Бруколак, — но мешать они тоже не будут. Диних молод и слабонервен — он пойдет туда, куда подует ветер. Шаддлер — единственный квартал, к которому нам нужно отнестись со всей серьезностью. И есть быстрый способ вывести его за скобки».

Небольшая группа вампиров на свой сверхъестественный лад неслась к Шаддлеру: к «Териантропу» и Курганному дому — ко двору генерала. Главная часть отряда прыжками двинулась к корме; потягивая на ходу свои конечности, они возбужденно и нетерпеливо направлялись к Саргановым водам.

За ними торопливым шагом, но не пытаясь бежать или прятаться, шел Бруколак.

Что-то происходило на «Ходдлинге». Те, кто бежал оттуда и оказался на соседних кораблях, тяжело дыша, выкрикивали предупреждения.

Что-то разорвалось в корпусе корабля, где-то в нижней его части, и в металле образовалась дыра. Когда двигатель, вращаясь, хлестал палубу обрывком глубоководного троса, кто-то стал появляться с невидимых нижних палуб: они напали на тех, кто стоял на мостике и у котлов в машинном отделении, и принялись разрывать корабль на части.

Описать этих существ было довольно трудно — говорили об огромных зубах размером с ножи, о больших глазах, остекленевших, как у трупов.

Палуба «Гранд-Оста» была почти пуста, лишь изредка появлялся спешащий по делам слуга или чиновник. Стражники охраняли входные пункты, места, где снизу на палубу поднимались мостки; они не могли позволить, чтобы хаос распространился на флагманский корабль. Люди стремились подойти поближе к «Ходдлингу», они собирались на крышах, балконах, вышках, толпились на соседних судах. Они накатывались волнами, которые подступали все ближе к «Ходдлингу». К рвущемуся вверх птамени подплывали аэростаты.

Забытая в каюте на «Гранд-Осте» Беллис в ужасе наблюдала за ходом событий.

«Иоганнес погиб», — подумала она, глядя на разбитый двигатель лебедки.

Он был мертв, и Беллис не находила слов для овладевшего ею странного, подавленного потрясения и ощущения потери.

Она посмотрела вниз на рыболовные суда, окружавшие «Ходдлинг». На палубах лежали покалеченные, охваченные ужасом люди, спасенные от огня.

На палубе одного из судов Беллис увидела Утера Доула. Он что-то кричал, совершая точно рассчитанные движения, глаза его ни на секунду не останавливались.

Пожар на «Ходдлинге» стихал, хотя армадцы и не гасили его.

Беллис вцепилась в подоконник. Она увидела какие-то тени, двигающиеся за окнами корабля-фабрики. Она видела что-то внутри.

Пираты Армады прибывали со всех концов города. Они занимали боевые позиции, проверяли оружие и скапливались на мостках, ведущих на «Ходдлинг».

Что-то метнулось с мостика охваченного огнем корабля-фабрики — турбулентная струя, которая, пронзая воздух, взвихрила его. Она ударила по деревянной мачте шхуны рядом с «Ходдлингом».

Взбаламученные частицы завихрились вокруг мачты, впитались в нее, и тут Беллис издала удивленный звук. Мачта начала таять, будто была из воска: здоровенный деревянный столб стал гибким, как змея, его вещество обрело текучесть и теперь оплывало, осаживалось, то возникая, то пропадая из виду, оставляя после себя в воздухе шипучие пузыри — ноздреватую реальность, сквозь которую Беллис разглядела пустоту. Складки разлагающегося дерева соскользнули на заполненную людьми палубу, как ядовитая слякоть.

Утер Доул, размахивая своим мечом, указывая группе кактов с дискометами на иллюминаторы «Ходдлинга», и тут с места, невидимого для Беллис, с другой стороны от корабля-фабрики вспорхнули разноголосые крики. Беллис увидела мужчин и женщин, которых, словно вирус, одного за другим поражал страх.

Что-то приближалось от носовой части города, направляясь на собравшихся пиратов, — Беллис еще не разобрала, что именно. Они лишь увидела, что вооруженные группы разделились — часть пиратов повернулась навстречу новой угрозе, хотя ужас обуял и их. Беллис выскочила из каюты и бросилась на палубу, чтобы увидеть, что происходит.

На «Гранд-Осте» царила неразбериха. Трапы по-прежнему охранялись нервничающими стражниками: не получив четких приказов, они в отчаянии смотрели на дождь стрел и снарядов, обрушившийся на «Ходдлинг». Пираты оставляли «Гранд-Ост», бросаясь на выручку своим товарищам.

Беллис пробежала по палубе мимо капитанского мостика, прячась в тени за его возвышающейся громадой. Находясь на уровне крыш Армады, она пыталась понять, что происходит в городе.

На «Ходдлинг», на все, что было на палубе и в трюмах, обрушился огонь. Невидимый враг наносил свои необычные и убийственные удары, напоминающие фейерверки, растворяя материал окружающих кораблей, атакуя армадцев. Но за ближайшими судами Беллис увидела, как в городе образуется нечеткий второй фронт. Она увидела неуправляемые беспорядочные атаки, услышала звук хаотической стрельбы.