растирать пенящийся раствор по ее телу. Стоит покорно, смотрит мне в глаза. Руки положила мне на плечи. Растер руки, шею, грудь, каждую в отдельности, живот, лоно, ноги. Развернул ее. Придерживая левой рукой за живот, правой намылил спину, ягодицы, бедра. Развернул лицом опять к себе. Глаза поблескивают. Соски напряглись. Облизывает губы…

… — Расслабься! Запомни малыш, в том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, нет ничего постыдного, предосудительного и недозволенного. Там все прекрасно, если они дарят друг другу радость и наслаждение. Поняла?

— Да. — Ответила чуть хрипло. Глаза закрыты, так как мои руки уже гладят ее тело — грудь, живот, бедра, лобок. К рукам присоединились губы. Вздрагивает. Глянул мельком, нижнюю губу прикусила. Приник опять к ней. Застонала. Потащила на себя. Вошел в нее… Обхватила меня руками за шею, ногами за талию. Закричала, закрыл ее уста своими. Нечего орать. Услышат…

…Близился рассвет. Стою одетым. Она в одной рубашке, чуть выше колен. Обхватила мою шею руками…

… Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди…

…— Я буду тебя ждать!

— В Аквалоне!

Она кивнула: — Да, в Аквалоне!

— Я туда приду!..

— Ну как? Кино понравилось, Сопляк? Чего опять дергаешься, насекомое? Не дергайся! Бесполезно! А теперь новость! Вы не плохо с Александрой попрыгали! Это, наверное, твое единственное полезное дело, за всю твою никчемную жизнь, недоносок! Она беременная! Чего опять дергаешься? Поздно. Но знаешь, что самое пикантное? Не догадываешься? Я тебя сейчас обрадую! Уверен, ты это высоко оценишь! Ты же дохлый! А раз так, то ей придется выйти замуж! Ты только представь, как какой-нибудь недоумок, вроде тебя, будет раскладывать ее на супружеском ложе. Тем более, ты ее научил любить мужчин! Молодец, засранец! Я тобой в этом плане доволен! Чего опять дергаешься? Сейчас плетью получишь! Лежи и не дергайся. Вот эти два фильма и будешь смотреть постоянно. Чуть позже добавиться еще один фильм с Александрой и ее будущим мужем! Придет он в Аквалон! Забудь! Твое место здесь.

— Белый, ты чего с ним так жестоко? — Рядом стояли рыжий и черный лисы.

— Жестоко? Забей!

— Мы же, все таки его ипостаси!

— Лучше ничей не быть, чем быть испостасией такого ничтожества! И не надо мне ничего говорить! Только благодаря мне, он все еще трепыхался до последнего момента. Он последний из их потока. Остальные все уже кормят червей и нюхают корни ромашек. Но сейчас пришел и его черед. Тушку в утилизацию, а все остальное сюда, в кинозал! И еще рыжий, ты где таких самок нашел? Я тебя сейчас самого в дусте изваляю.

— Пошел ты! Сам ищи, если не доволен.

— И найду. Пошли, покажу заповедник!

— А он?

— А он пусть отдыхает и расслабляется, глядя кино. Ему больше ничего не светит…

…Сколько это продолжалось? Мгновения или целую вечность? Страшно то, что нельзя закрыть глаза. Нельзя закрыть то, чего нет. Нельзя отвернуться, так как нечего отворачивать…

Неожиданно все исчезло. Опять вижу огромное сердце. Этот удивительный кристалл. Которым можно любоваться бесконечно долго.

— Здравствуй!

Тысячи разноцветных искорок, сливаясь в потоки кинулись ко мне. заплясали вокруг меня. Услышал, как они тысячами голосов зашептали мне:

— Здравствуй Александр! Тебе очень плохо, мы видим.

— Помогите мне. Прошу вас. Избавьте меня от этого.

— Никто не сможет тебя избавить. Только ты сам! Ты должен сам это сделать. И тебе нужно поторопиться. Иначе скоро, даже ты уже не сможешь этого!

— Зачем ты ему помогаешь? — Возле Сердца появился белый лис.

— Потому, что люблю его! Он мой страж.

— Зачем тебе такой страж. Это же ничтожество!

— Нет. Ты не прав. Александр лучший!

— Лучший? Ты меня удивляешь!

— Ты и сам это знаешь.

Белый скривился. Сел на задницу. Почесал задней лапой себя за ухом.

— И что ты предлагаешь? Пнуть его, что бы дальше потрепыхался?

— Ему нужно помочь, немного. Он должен прийти в себя. Александр, она ждет тебя. Она очень тебя ждет. Ты нужен ей и своей еще не рожденной дочери. Иди!

— Ладно, недоносок. Иди! — И он резко ударил меня своей лапой…

… Свет. Я вижу свет, сквозь прикрытые веки. ВЕКИ! Значит, у меня есть глаза! Значит, я все еще живой! Пронзила сильная боль. Болело все тело. Каждая клеточка. Боже как больно! Из меня вырвался стон, вернее хрип. Попытался открыть глаза. Все плывет и все размыто.

— Ну наконец-то! Лис, ты меня слышишь? — Услышал мужской голос рядом с собой.

«Слышу!» — хотел ответить, но опять захрипел.

— Я уже и не думал, что ты когда-нибудь придешь в себя. Третью неделю, возимся с тобой.

— Его нужно напоить! — Женский голос. Что-то знакомое. И мужчину этого я тоже, где-то уже слышал. Где?

Почувствовал как меня немного приподняли. У губ ощутил край чашки. В рот потекла жидкость. Горькая.

— Пей! — Опять мужчина. — Тебе сейчас это нужно. Молодец. Сейчас просто воды дам. — Опять край чашки. Теперь простая вода. — Еще раз молодец. Отдыхай. Главное ты пришел в себя. Это хорошо.

Я так и не увидел их лиц. Все расплывалось. Зато наступил покой…

Когда снова пришел в себя, наконец, смог рассмотреть где я. Чувствовал себя уже лучше. Хоть тело и продолжало болеть, но уже не так мучительно. Я лежал в постели, в каком-то деревянном доме. Слышался скрип. Будто где-то за стеной, крутилось большое колесо. Все тело было перевязано белыми полосами материи. В некоторых местах, на ткани, виднелись кровавые пятна. Что-то неуловимо знакомое.

Открылась дверь в комнату. Зашел мужчина, высокий. Подошел ко мне. Я узнал его. Хотелось засмеяться, но только закашлял.

— Но, но, Лис. Не напрягайся.

В комнату зашла женщина, несла в чашке что-то парящее.

— Удивлен? — Он улыбался.

— Удивлен! — прохрипел я.

— Удивлен нам?

— Нет. Удивлен, что находясь здесь, я все еще жив. Почему вы меня не удавили, а барон?

Посмотрел на женщину. Она улыбалась.

— Здравствуй Эбигаль!

— Здравствуй Лис. Вижу тебе лучше. Я поесть бульон принесла. Давай покушаем.

Эбигаль кормила меня сама, из ложечки. Поев, почувствовал усталость. Уснул. Просыпался, она опять кормила меня. И я вновь засыпал. Так длилось еще пару дней.

Открыв глаза в очередной раз, почувствовал себя довольно сносно. Даже попытался подняться. Надоело, что меня моют как малое дите. В комнату зашел барон Лэнегем.

— Ты чего это? С ума сошел? Хочешь, что бы раны открылись? Мы и так с тобой намучились. На тебя магия лечебная не действует. Очень странно! Эбигаль пришлось по лесу побегать, травки собирала,