с мужем твоим посидели. Поговорили.

— Ладно. Я сейчас вас грибами жаренными угощу. Подождите немного. — Зашла в дом.

— Скажи Лэнегем. А оружие какое-нибудь у меня было, когда ты меня нашел?

— Было. В чехле на ремнях, на груди. Это и есть твое оружие?

Облегченно вздохнул. Мой малыш меня не оставил.

— Где он?

— Кто?

— Мой пистолет?

— Там лежит в твоей же комнате. Еще медальон у тебя на шее был.

— А тесак? Шпага твоего брата?

— Этого не было.

— Понятно.

Еще две с лишним недели я провел у барона с Эбигаль на их мельнице. Кости срослись. А вот раны заживали плохо. Особенно на правом боку. Эбигаль сказала, что там совсем страшная рана была, даже ребра сломанные торчали. Ребра срослись, но рана затягивалась очень медленно. Часто кровоточила. Пистолет свой почистил, привел в порядок. Эбигаль заштопала мою одежду. Хорошо заштопала. Вообще была мастерица изрядная. Хорошая жена досталась барону. Видно было, что любят друг друга. Ну дай им боги счастья.

В один день, Эбигаль, возвратившись из леса, сообщила, что Александра поправилась и совет аристократии склонил ее к тому, что она должна выбрать себе мужа. Так как Аквитании нужна наследница и кронпринц. Принцесса согласилась, но поставила условие, что все претенденты должны пройти три тура испытаний. Первый силовой — рыцарский турнир. Второй — поэзия и третий — игра на музыкальных инструментах и пение.

Я усмехнулся.

Барон внимательно на меня посмотрел: — Насколько я понимаю, кронпринц у Аквитании уже есть?

— Есть!

— Но об этом мало кто знает?

— Все верно! Мне нужно идти.

— Ты еще очень слаб, Лис. И раны не все у тебя затянулись. Особенно эта на боку. — Сказала Эбигаль.

— Ничего. Как-нибудь дойду. Не дойду, доползу. Там Эбигаль, моя жена. Не хорошо, когда при живом муже ее будут опять замуж выдавать. Понимаешь? Это скольким же мне тогда придется головенки по откручивать!

— Хорошо. Я тогда тебе еды в дорогу приготовлю и отвар. Будешь его пить. Еще листьев специальных дам. К ранам прикладывай два раза в день. Утром и вечером.

— Спасибо. Тогда утром я уйду.

Вечером Эбигаль накрыла хороший стол. Я похимичил медальоном, сделал вино и коньяк. Вино пила Эбигаль. А мы с бароном смаковали великолепный коньяк. Попели песни. Одним словом хорошо посидели. Не напились, так как мне завтра в путь.

Оставил ему почти целый бочонок. Хотя Эбигаль осуждающе качала головой. Так и ждал, что она скажет — вам бы мужчинам только повод найти! Но не сказала.

Утром встав пораньше. Позавтракал. Одел свою потрепанную одежду. Прицепил кобуру с пистолетом. Барон дал мне плащ с капюшоном и походный мешок с продуктами, флягой с водой и флягой с настоем. Мешок был с лямками, поэтому закинул его за спину.

— Лис, может все же коня моего возьмешь?

— Нет барон. Я и так не очень хорошо на них езжу. А сейчас вообще могу навернуться с него и шею сломать. Оно мне надо? Я уж пешком. Мне так привычнее. Ну ладно, друзья мои. Спасибо вам за все. Я вам очень благодарен.

Мы обнялись с бароном. Потом ко мне подошла Эбигаль. Обняла и поцеловала в щеку. Все прилично. Захлюпала носом. Стала вытирать слезы.

— Не плачь Эби! Ты очень хорошая. Счастья вам. И постарайтесь детей по больше настрогать. Я уверен, мы еще встретимся!

Заходя в лес, оглянулся. Они стояли вдвоем и смотрели мне в след.

Курс держал на юго-запад. Когда-то, кажется целую вечность назад, я двигался по этому маршруту в обратную сторону. За сколько мы тогда пробежали этот путь? Дня за два или за три? Но тогда я был здоров. И в основном бежал. А сейчас ковыляю. Сколько мне понадобиться времени, что бы достичь Аквалона? Дней пять? А если опоздаю? Придется этого оленя валить к чертовой матери.

Шел целый день. Иногда останавливался, что бы отдохнуть. Поел один раз. Следующий большой привал устроил только вечером. Остановился на ночевку. Выпил отвара. Заменил листья на двух, все еще не заживших ранах, на боку и на груди. Но на груди, она не сильно беспокоила. А вот на боку… К вечеру стала тянуть ноющей болью. Кое-как заснул. На следующий день вышел на дорогу. Все таки шастать по лесу в моем состоянии, та еще радость. Дорога вела в нужном мне направлении. Ножом, который подарил мне барон, вырезал себе палку-посох. Одел плащ, натянул на голову капюшон. Здесь уже цивилизованные места начинаются, а мою физиономию много кто видел. Мало ли. Часто мимо меня в сторону столицы Аквитании проезжали всадники, кареты. Похоже бомонд на тусовку свадебную собирается. Ну-ну! Ночевал на этот раз в трактире. Хорошо, что барон с Эбигаль мне пяток серебряных монет дали. Было хоть чем за ночлег и еду заплатить. А то ту, что мне дала Эбигаль уже всю подъел.

На третий день моего пути, меня нагнал богатый и вычурный экипаж. Его сопровождали пять всадников. Я сошел с дороги на обочину. Карета пронеслась мимо, обдав меня пылью. Скакавший последним всадник, молодой разодетый как петух юнец, с надменным лицом остановил около меня коня.

— Смерд, когда проезжает мимо тебя графская карета, нужно кланяться.

— Езжай дальше!

— Что?

— Если я поклонюсь, у тебя ноги из ушей торчать будут, сопляк! Проваливай!

Он поднял руку с плетью. Я скинул капюшон, посмотрел на него. Наверное он что-то увидел у меня в глазах, так как осадил назад и ругнувшись, дал шенкелей лошади. Вскоре исчез, вслед за остальными. Какой борзый! Хорошо, что свалил, а то рукоять пистолета у меня была уже в руке. Вернул оружие в кобуру. Накинул капюшон и пошел дальше. К концу дня, доплелся до придорожного трактира. Бок болел. Начала ныть рана и на груди. Немного поел. Устроился на сеновале. Сменил листья на обеих ранах. Допил остатки отвара. Стало полегче. Так и уснул. На четвертый день, показались бастионы Аквалона! Дошел наконец.

В свое время, я бежал из города по подземелью. Поэтому город как таковой не увидел. Только часть дворца, по которому бегал и городские стены. Ворота были открыты. За вход в город с путников денег не брали. Стража посмотрев, что у меня нет привычного для них оружия, спокойно пропустила меня, посчитав за пилигрима. Таких здесь было достаточно. Аквалон был большим городом. С каменными зданиями, мощенными улицами. Каменными были дома, даже бедных кварталов. Крыши домов были покрыты черепицей. Крыши домов побогаче сияли медью. По улица суетилось много народа. День клонился к концу. Поискал трактир. Оказалось, что свободных