В ноябре 1968 года Иван Антонович вернулся из санатория домой, состояние его ухудшилось, и пришлось лежать в постели. Его сильно взволновала весть о том, что в Ленинграде, в Союзе писателей, на секции научно-фантастической и научно-художественной литературы назначено обсуждение рукописи «Часа Быка». Дмитревскому без согласования с ним поручили вступительный доклад. Он сообщал другу, что рукопись уже прочитали Бритиков, Брандис, Гор, Ольга Ларионова, Борис Стругацкий, Аскольд Шейкин, Шалимов, и все «ошеломлены грандиозностью и множественностью проблем, поставленных автором в самых различных сферах: и социалистической, и философской, и биологической, и экономической, и морально-этической, и ещё, и ещё…».[280]

Обсуждение было заявлено как официальное мероприятие, и это весьма не понравилось Ефремову. Давая рукопись друзьям для приватного обмена мнениями, он не без оснований полагал, что публичное обсуждение ещё не напечатанной книги в условиях кризиса власти может повредить изданию. Владимир Иванович позвонил в Москву, узнал мнение Ефремова и добился отмены обсуждения.

В декабре Иван Антонович, понемногу восстанавливаясь после болезни, вновь обратился к древнегреческой повести, которая виделась сначала ему довольно короткой. С утра он на несколько часов отключал телефон и садился за рабочий стол. После обеда отдыхал, затем просматривал журналы, решал деловые вопросы, принимал гостей. Ефремов почти перестал ходить на концерты, в кино и в гости — пришлось отказаться от этих удовольствий, превратив свой дом в подобие ашрама. Однако люди шли к нему непрекращающимся потоком.

Молодым Иван Антонович задавал вопрос, который служил проверкой на общую культуру: «Кто такая Геката и кто такая Гекуба?» Не все могли ответить.

Часто гости, впервые приходящие к знаменитому писателю, смущались, и тогда Ефремов, садясь за рабочий стол, давал гостям знаменитое собрание «красоток» — альбом, куда были наклеены фотографии красивых женщин, в основном актрис, и предлагал выбрать тех, кто больше нравится. Листая альбом, гость успевал оправиться от смущения и привыкнуть к обстановке, а его выбор красавиц много говорил Ивану Антоновичу о характере и вкусах новичка.

Вскоре после августа 1968 года возникли трудности с зарубежной почтой. Некоторые книги и журналы, которые посылали Ефремову зарубежные корреспонденты, не доходили до адресата. Цензура грубо изымала из посылок то, что считала антисоветским. Нарушался один из основных принципов Великого Кольца — закон свободы информации. Возмущённый писатель обратился сначала в Министерство связи, а затем напрямую к секретарю ЦК КПСС Петру Нилычу Демичеву, который курировал вопросы культуры. Кое-чего удалось добиться, но стало ясно, что «железный занавес» вновь закрыл страну от внешнего мира.

Ефремову было необходимо общение с широким миром, из которого он свободно черпал энергию и знания. Они питали его мысль и превращались из просто научных фактов в артефакты.

Однажды он увидел фрагмент фильма, где азиатская жрица демонстрировала древнейший обряд — «Поцелуй кобры». Огромная змея изгибалась, бросалась на женщину, стремясь укусить, но та мгновенно уворачивалась, и смертельный танец начинался сначала. Это же прекрасный эпизод для повести о Тайс!

Создателем фильма оказался режиссёр Арман Денис, бельгиец, обосновавшийся в Найроби, столице Кении, автор более ста фильмов о диких животных. Ведущей была его жена Микаэла, дочь английского археолога, женившегося на белоруске. Отец её был убит в Первой мировой войне, когда девочке было три месяца. Воспитывали её мама и бабушка, укрепив в ней веру в себя.

Ефремов послал Арману Денису свою статью о палеонтологии и письмо, на которое ответила Микаэла: муж болел, ему было трудно писать. Ефремов ответил присылкой книги «На краю Ойкумены», в английском переводе Land of Foam. Микаэла отвечала радостными письмами и присылала свои фотографии, книгу «Леопард у меня на коленях». Десятилетиями она общалась с дикой природой, жила в чистых местах, заботилась о сохранении деревьев в Кении. В одном письме она рассказала, что много лет лечила мужа с его болезнью Паркинсона наложением рук, и последнее время к ней приходит много народу с просьбами о помощи, и лечение Микаэлы помогает. Она признавалась, что чувствует себя проводником, передатчиком излечивающей силы. В конце 1970 года она выясняла у Ефремова признаки его болезни. Вдруг ей удастся приехать в Россию, страну, где она ни разу не была?

Но об этом — в своё время.

Весной 1969 года Ефремов, отложив «Легенду о Тайс», трудится над книжным вариантом «Часа Быка». Одновременно к нему поступает корректура книги старых рассказов и докторская диссертация одного из учеников. Всё это завязалось в тугой узел.

Лишь в середине июля удалось закончить подготовку «Часа Быка» к печати. Однако, как уже было с «Лезвием бритвы», издательство не торопилось с печатанием романа. Ефремов понимал, что если публикация по каким-то причинам не состоится, то на будущий год мало шансов увидеть новую книгу: 1970 год — год столетия Ленина, и почти вся бумага зарезервирована для юбилейных изданий.

Лето выдалось холодным, с частыми дождями, и на дачу решили не уезжать.

В середине июля 1969 года Ефремов вновь пережил сердечный приступ, больше двадцати дней пришлось пролежать в постели. Болезни всё чаще посещали дом. Строже, сосредоточеннее стал взгляд Таисии Иосифовны.

Из типографии роман вышел почти год спустя, в июне 1970 года.

Какая радость — дарить свой роман друзьям, посылать его людям, мнение которых для тебя особенно важно!

Одним из таких людей был великий педагог современности, директор Павлышской школы, автор книги «Сердце отдаю детям» Василий Александрович Сухомлинский. Он ответил Ефремову: «Получил от Вас роман «Час быка» с дарственной надписью, безмерно счастлив. Я давний поклонник Вашего творчества. Может быть, вы не поверите, но это так: «Туманность Андромеды» я прочитал четыре раза. Это не пристрастие к фантастике, а стремление ещё и ещё раз пережить, перечувствовать глубину мыслей, которых у Вас обилие и в строках, и между строками. «…Не можем жить и быть свободными, пока есть несчастные» — в этих словах из «Часа быка» сконцентрированы, мне кажется, идеи, которые не могут не волновать в наши дни каждого честного человека.

Ваша фантастика восхищает своей правдивостью. Я влюблён в Ваших людей будущего — честных, правдивых, ярких, «сильно выраженных».[281]

Час Быка — это самое тёмное время суток, когда на Земле властвуют демоны. Это два часа ночи — самое томительное время перед летним рассветом. Это время кажущейся безысходности. Но именно — кажущейся…

Восемь столетий прошло со времени событий «Туманности Андромеды».[282] Совершено долгожданное — на основе старинного открытия Рен Боза найден способ мгновенного перемещения в нуль-пространстве, неуловимо тонкой гранью разделяющем наш светлый мир Шакти и мир антивремени и антипространства Тамас. Построены Звездолёты Прямого Луча (ЗПЛ), наступила новая Эра Встретившихся Рук (ЭВР). С Эпсилоном Тукана налажена постоянная связь.