– Лисандр, какого черта?

Моя рука пульсирует болью. На свету я вижу искалеченные пальцы и припухлости под кожей. Мы петляем между ящиками, прочь от темных тоннелей, пока не находим дверь, ведущую в холодный коридор. Мы в Пыльных Камерах. На потолке мигают маленькие стеклянные шары – камеры наблюдения.

– Они увидят тебя!

Я опускаюсь на колени под одним из шаров и бросаю клинок на пол. Пита отступает к двери в кладовую.

– Лисандр…

Из-за камеры раздается вой сирены. Где-то вдалеке хлопают двери. По полу грохочут ботинки.

– Пита, становись на колени рядом со мной. Они скоро будут здесь.

– Лисандр, что ты делаешь?

– Выбираю сторону.

* * *

Час спустя я заканчиваю свой рассказ. Дидона изучающе смотрит на меня. Нервничающая Пита стоит рядом со мной. Нас окружает горстка солдат, и с ними – Дидона и Серафина. Обе выглядят так, будто их разбудили среди ночи. Мою левую руку терзает боль; она распухла, словно бурдюк, сделалась темно-фиолетовой и пульсирует. Шок прошел полчаса назад. Зубы у меня больше не стучат, но по вискам катятся крупные капли пота. Я отделяю боль от страха, помещая ее в пустоту, и сосредоточиваюсь на дыхании. Боль становится контролируемой.

– При нем было вот это. – Центурион захватившего нас подразделения протягивает Дидоне пластиковый контейнер с мечом Геи, стараясь не коснуться клинка рукой. – Это меч матроны, верно?

Мое доказательство.

– Да, это он. Серафина, что ты думаешь? – обращается Дидона к дочери.

Серафина разглядывает меня из угла комнаты:

– Я бы не доверяла Луне ни на плевок. – Она смотрит на свой засветившийся датапад. – Но в тоннеле нашли отрубленную руку и кровь черного. Полевая проверка ДНК показывает, что она принадлежит Гороту.

– А этот монстр без приказа Геи даже помочиться не пошел бы. – Дидона рассматривает передатчик, который дала мне Гея. – Итак, он говорит правду. Твоя бабушка не такая уж слабоумная, какой хочет казаться.

– Послать группу в ее покои, госпожа? – спрашивает центурион.

Палец Дидоны скользит по кнопке активации.

– Нет… Нет, это выглядело бы неблаговидно. Опять семейные ссоры.

Серафина облегченно переводит дыхание. Устремленные на меня глаза Дидоны блестят.

– Мы же не из семейства Луны, в конце концов. Она моя свекровь. Нет. Ищите Горота, центурион.

Стоящие за спиной командира солдаты нервно сглатывают. Дидона этого не замечает, а вот Серафина, похоже, лучше чувствует настроение людей.

– Мне не нравится идея о бродящем здесь меченом, пусть даже одноруком. И ни слова никому об этом. Не хватало еще, чтобы наши новые союзники обосрались со страху, представив, что с них сдирают кожу во сне.

Центурион выжидающе смотрит на Дидону.

– Что-то еще? Говори, не молчи.

– У меня нет допуска в тоннели, госпожа. И нет карт.

– До сегодняшнего дня вы знали об их существовании? – спрашивает Серафина.

– До меня доходили только слухи. А ведь я родился в Сангрейве.

– Мама, я могу пойти, – говорит Серафина. – Я знаю большинство…

– Нет. Я не допущу, чтобы ты рисковала собой, разыскивая меченого в темноте. Кто еще знает эти чертовы тоннели?

– Кое-кто из Драконьей стражи, – отвечает Серафина. – Но большинство ее центурионов верны отцу.

– Черт побери! Разве нет карты на серверах или чего-то в этом роде?

– Была, – кивает Серафина. – Но когда хакеры Фабиев взломали мейнфрейм, карты тоннелей оказались среди уничтоженных данных.

– Ты хочешь сказать, что они утрачены и мы теперь чужаки в собственном доме? – Дидона смеется, глядя на меня. – Видишь? Мы вечно в осаде.

– Марий делал карту тоннелей с помощью Криптеи, но я не знаю, много ли он успел, – говорит Серафина.

– Еще бы он ее не делал!

– Он не станет помогать нам – во всяком случае, без разрешения отца.

– Знаю, знаю. – Задумавшись, Дидона потирает виски. – Сера, вызывай Курата. Я приказываю, чтобы к утру в тоннелях была сотня черных охотников за кровью с гончими-куонами. Пусть они сами охотятся на своего.

Серые испускают вздох облегчения.

– А карты Мария? – напоминает Серафина. – Там тысячи километров тоннелей.

– Я разберусь с картами и твоим братом. – Дидона отпускает серых; центурион спрашивает, не отвести ли меня в камеру. – Пусть останется.

Серые уходят. Дидона смотрит на меня, поглаживая передатчик.

Я стою и молчу, понимая, что жребий уже брошен. Серафина закрывает дверь за серыми и смотрит на передатчик.

– Ты собираешься вызвать Велу?

– Возможно. – Дидона поджимает губы. – Кажется, это единственно правильный ход в игре. Я могу призвать обратно легионы, которые отправила заняться Кардиффом и Иолой. Под этим щитом Вела может держаться не один год. Если выманить ее в Пустошь, можно будет уничтожить ее легион за час. Усилить наш контроль над ситуацией. Если не будет Велы, вокруг кого они сплотятся, когда Ромул образумится?

– Ты думаешь, он образумится, если ты убьешь тетю Велу? – спрашивает Серафина. – Убей ее – и ты потеряешь его. Я не на это соглашалась. Мы справимся, не разрывая нашу семью на части. Это победа, на которой мы построим нашу войну.

Я оценивающе смотрю на Дидону, ожидая ее реакции.

– Да… – Дидона продолжает поглаживать большим пальцем кнопку активации. – Да, конечно, ты права. Мы договоримся с Велой. – Она бросает передатчик Серафине. – Сделай с этим что-нибудь. – Она поворачивается ко мне. – Итак, юный Луна… Ты уже во второй раз помогаешь мне. Учитывая смерть Беллона, мне любопытно: почему ты предпочел предать мою свекровь? Тебе настолько невыносимо было оставаться благородным маленьким мальчиком?

– Кассий умер из-за своего благородства, – говорю я.

– Нет. Он умер потому, что убил моего брата и мою дочь. А ты слишком труслив, чтобы последовать за ним?

Я смотрю мимо нее на Серафину:

– Смерть порождает смерть порождает смерть. Так говорил мой дед. Вот почему я не освободил Ромула. Тогда пролилась бы драгоценная кровь золотых, а ее и так слишком мало осталось. Лорн Аркос однажды сказал, что долг каждого человека – слушать своих врагов. Когда ты говорила – я слушал. Ваша война справедлива. Кассий не верил в это, но Кассия больше нет. А чтить мертвых ценой живых – это суетность, которую никто из нас не может себе позволить.

Серафине трудно было смотреть на меня с того самого момента, как я вошел в эту комнату. Даже когда я рассказывал свою историю, она косилась в сторону, но теперь мне удалось завладеть ее вниманием.

– Я видел, как восстание поглотило Луну. И я десять лет смотрел, как их мифическая свобода уступает место анархии. Настало время вернуть порядок и справедливость в мир людей. Вот почему я помог тебе.

– Не потому, что хочешь увидеть голову Короля рабов на копье? – усмехается Дидона.

– Без него