листьям. Дождь уберег их от Восьмерки, но не спас от тревожных снов.

***

— Вогт? — позвала Эхо.

Он не откликнулся, взгляд устремлен ей за спину. Это был еще прежний Вогт — кроткие наивные глаза, в очертаниях пухлых губ еще не появилась твердость. Он был куда пухлее, чем в настоящем, и его волосы были короче. «Это сон», — догадалась Эхо. Но если это сон, почему все кажется настолько настоящим? Ее пугали тяжелые черные тучи, похожие на большие валуны. Не верилось, что они разойдутся когда-нибудь. «Такое уже было», — вспомнила она и, оглянувшись, увидела Наёмницу.

Эхо удивленно попятилась. В какой-то миг ей показалось, что Наёмница вернулась, чтобы занять ее место, и она напомнила себе, что просто видит Наёмницу во сне.

— Вот что, — сказала Наёмница, сплюнув в траву. — Мне (…), что там произошло и кем ты, (…), себя считаешь. Я ухожу. Понял?

«Мне стоило следить за речью, — подумала Эхо. — Определенно стоило».

— Почему? — безнадежно осведомился Вогт.

— Потому что, (…), — отрезала Наёмница.

Эхо не могла остановить Наёмницу, не могла докричаться до нее, даже если бы заорала во всю глотку — ведь это было прошлое, в котором события уже произошли, их невозможно переиначить.

Наёмница ругалась и плевалась. Она выглядела отвратительно и жалко одновременно. Слабая, притворяющаяся сильной. Ее нервы окончательно сдали, и она побежала.

— Стой! — выкрикнула Эхо одновременно с Вогтом.

Вогт пропал, пейзаж вокруг сменился, осталась только Наёмница. Спотыкаясь, она брела через лес. Эхо последовала за ней. Наконец отделавшись от Вогта, радости Наёмница не чувствовала. Напротив — ее лицо было угрюмое и злое.

Среди деревьев мелькнуло нечто яркое. Наёмница смотрела себе под ноги, злобно пиная камни и корни деревьев, и ничего не увидела. В следующий момент кочевники окружили ее. Их черные лоснящиеся кони походили на злых демонов. Наёмница закричала. Кривой меч блеснул, и Эхо зажмурилась. Голова Наёмницы упала в траву, разливая красную жидкость, как опрокинутый кувшин с вином.

***

Тем временем Вогтоусу тоже снился сон…

Позади него был высокий утес. Впереди расстилалась трава, такая шелковистая и мягкая, какой она бывает лишь до тех пор, пока обжигающий летний зной не коснется ее. Далее виднелась роща, расцвеченная солнцем.

— Эхо! — позвал Вогт.

Она пока не откликнулась, но синее небо, все в золотых лучах, убеждало его: все прекрасно, нет повода переживать. Вогт чувствовал, что в этом сне исполняется его мечта.

***

Теперь Эхо перенеслась на грязную улочку Города Рабов. Ее ноздри неохотно втянули городскую вонь, но запах был приглушенным, размытым, не таким одуряюще-острым, каким был в настоящем. Чуть впереди нее стояла Наёмница. Наёмница тяжело дышала после бега, и волосы ее топорщились, жесткие, как солома.

— Проклятье, — пробормотала Наёмница. — Нас повесят за такое. Это ты втянул меня в это дерьмо, тупица. И я… — Наёмница оглянулась. — Эй, где ты?

Вогт отстал — в отличие от тощей Наёмницы, ему приходилось тащить не только кости. Наёмница подождала его с полминуты, но он так и не объявился.

— Ну где же ты, придурок? Не думай, что ты мне нужен, однако же не смей сматываться в такой момент! — выкрикнула Наёмница. В ее голосе звучала бравада, вот только лицо выражало другое.

Выждав еще немного — опять-таки безрезультатно, Наёмница побрела вниз по улице.

— Ты тут сдохнешь без меня, — неуверенно пообещала она, и Эхо почувствовала ее страх, комком подступающий к горлу.

Наёмница медлила, убеждая себя, что с Вогтом все в порядке. А если и не в порядке — то какое ей дело? В какой-то момент она не выдержала и побежала обратно.

Она вылетела на площадь и сразу заприметила блеск белобрысых волос Вогта, мелькнувших среди бритых головенок рабов.

— Вот засранец! — пробормотала она. — Я ведь сказала: не приближайся к ним!

На первый мимолетный взгляд казалось, что рабы просто собрались вокруг Вогта чтобы поблагодарить его за только что обретенную свободу. Но затем Вогт качнулся и рухнул на колени.

— Эй! — закричала Наёмница. — Прочь от него!

Рабы бросились врассыпную. Им следовало торопиться; вдруг, прежде чем их отловят, они успеют найти еще какое-нибудь развлечение. Вогт же остался лежать. Наёмница подошла и наклонилась к нему. Вогт был мертв — его задушили веревкой. Шеи богов так же уязвимы, как человеческие.

«Что все это означает? — подумала Эхо. — Что?»

Она побежала прочь, оставив всхлипывающую Наёмницу, склонившуюся над Вогтом, и вдруг грязь под ее ногами снова превратилась в траву, а ее лицо обжег холодный ночной ветер.

Эхо различила Наёмницу и Вогта среди смутных фигур. Они походили на Восьмерку, но это был лишь маленький отряд, остановившийся поздороваться с Вогтоусом и Наёмницей по пути к одной резне от другой.

— Хватит! — закричала Эхо, падая на колени и закрывая лицо руками. — Я не хочу это видеть! Заберите меня отсюда!

Прохладные пальцы обхватили ее плечо, и все исчезло.

***

Где же Эхо? Минуты шли, и Вогтоус начал ощущать беспокойство. Синее небо убеждало его, что мечта исполнилась, но мечта перестала быть важной для него, когда Эхо исчезла.

Может быть, она где-то там, за деревьями?

Вогтоус побежал к роще. Он бежал под уклон и с разбега подпрыгивал, как заяц. Это были совсем необычные деревья. Солнечные лучи легко проходили сквозь их зеленые кроны, словно и вовсе не встречая препятствия.

Вогт замедлился. Его рот открылся сам собой.

***

Было сложно сказать, где она находится. В безвременье, в нигде, в чем-то, не заполненным ничем, кроме мерцающей серой дымки. Эхо сделала шаг, другой и, только приблизившись почти вплотную, смогла рассмотреть стоящего спиной к ней человека. Он был облачен в серую тюремную одежду. Эхо узнала его и еще до того, как он развернулся к ней, догадалась: он улыбается.

— В этом месте еще ничего не придумали, оно пусто, — погасив улыбку, сказал Человек Игры. Его глаза плавно, почти неуловимо меняли цвет. — Потому-то я его и выбрал. Ничейная территория — ни моя, ни твоя, ни… кого-нибудь другого.

— Что это было? — спросила Эхо. — То, что я видела? Гибель Вогта? Моя собственная гибель? Значит ли это, что мы… — она запнулась, не решаясь произнести слово «мертвы».

Человек Игры усмехнулся.

— Нет.

Эхо облегченно выдохнула.

— Это означает, — продолжил Человек Игры, — что у вас было несколько попыток. Тебе было продемонстрировано, что именно в нескольких из них пошло не так.

— Было? — уточнила Эхо.

— Именно. Попытки закончились. На этот раз если вы умрете, то уже не сможете попытаться еще раз. Неважно, кто чаще был неосторожен, кто реже. Запомни главное: теперь каждое ваше решение