слуга начал убирать со стола, поэтому мы на время замолчали. Мысли метались в голове, не давая мне покоя. Но когда мы с королевой остались одни, они наконец выстроились по порядку.

– И вы не отступите? – спросила Анна. – А если те, кого вы любите и считаете близкими друзьями, откажутся дать клятву?

– Отступлю?

– Я хотела сказать: вы не накажете их за измену?

– Я никогда не отступаю.

Кто рискнет не подписать эту бумагу? Некоторые могут… Мне не хотелось предсказывать действия тех, кого я знал… кого любил…

Я любил и Анну, из-за которой возникли все эти сложности. Целительная магия пищи оживила меня, и следом сказалось благотворное действие вина. Я почувствовал себя на седьмом небе…

Моя прекрасная Анна достойна всего того, что мне пришлось совершить ради ее завоевания. И сейчас я возжелал ее.

Да, мое желание окрепло! Чудо все-таки свершилось. Мужская сила вернулась…

Наши тела сплелись в объятии, и мы стали поистине одной плотью.

«И познал Адам… жену свою». И познал я Анну, как в первый раз. Познал всем своим существом ее тело, столь похожее на мое…

Или глубина познания лишь пригрезилась мне?

58

Через три дня после возвращения из паломничества я при полном параде отправился на первое заседание парламента. Темзу сковал ледяной панцирь, и королевский баркас не мог доставить меня к Вестминстеру, где собирались обе палаты. Поэтому в сопровождении многочисленных вассалов и советников я отправился на прогулку по Стрэнду, восседая под королевским балдахином с церемониальным жезлом власти в руках. Меня порадовало, что окна домов по-прежнему распахнуты и люди свешиваются с подоконников, встречая своего короля ликующими криками. Изменится ли их настроение после принятия очередных парламентских законов?

В приемном зале Вестминстера я застегнул тяжелую, отороченную горностаем золотую мантию и водрузил на голову корону. Сам глава государства готовится выступить в парламенте: воля суверена стала высшим законом страны.

Нижняя и верхняя палаты заседали сегодня в Малом зале, выложенном зелеными и белыми плитками. В центре громоздились четыре традиционных мешка шерсти – воплощение основы финансового могущества Англии, здоровенные, украшенные кисточками тюки служили сиденьями для судей и ведущих записи клерков, а также для лорд-канцлера сэра Томаса Одли, преемника Мора.

В палату лордов входили не только пятьдесят семь знатных пэров (светских лордов), но и полсотни церковных иерархов (духовных лордов). Палата общин насчитывала около трех сотен влиятельных рыцарей и персон, представлявших все графства нашего королевства.

Лорды сидели на скамьях, расставленных рядами по боковым сторонам зала, справа – прелаты, слева – пэры; представители нижней палаты находились за барьером, позади их спикера. Место короля было на троне под белым балдахином с роскошной вышивкой. Тронное возвышение было расписано геральдическими цветами – синим и золотым; его украшали розы Тюдоров и гербовые лилии. По обе стороны от королевского кресла расположились мои министры и советники, в том числе Кромвель.

Этот парламент собрался уже пятый раз. Ему суждено было просуществовать семь лет, благодаря чему он стал известен как Долгий парламент и успел издать много законов, в основном с целью искоренить многочисленные злоупотребления, издавна терзавшие добропорядочных англичан: особые привилегии духовенства, налоги и церковные десятины, отправлявшиеся в Рим. Настали иные времена. На сей раз я предложу парламенту дать определение государственной измене – согласно моему пониманию.

Отягощаемый увесистой короной, я поднялся с трона и произнес речь:

– Вашему вниманию предлагаются документы, в коих определяется понятие государственной измены. Мы всегда полагали, что нам известно значение измены. Ее мгновенно распознавали с той же легкостью, с какой различают жаб, змей и паразитов. Кто же перепутает жабу с полосатой кошкой?

Одобрительный смех.

– Но в наше опасное время измена искусно прячется под разными личинами. Наших предков беспокоили только змеи и крысы. А в наши дни, увы, даже «сам Сатана принимает вид Ангела света»[84].

– Так гласит Священное Писание, – продолжил я. – Вот вам лишь один пример того, как изменчиво все в нашем мире. Ибо толкования и переводы священных книг представлены нам ныне в изобилии, и любой человек имеет возможность прочесть их… более того, неправильно понять!

Я окинул взглядом собрание. Теперь никто не смеялся. Они пытались догадаться, к чему я клоню.

– Имея это в виду, я, ваш любящий король, понимаю, что вы нуждаетесь в духовном водительстве. Если бы я не позаботился о вас, то меня можно было бы счесть нерадивым государем, недостойным вашей любви. Измена незаметно, на мягких кошачьих лапах проникает в наше общество, нашептывая свои злокозненные идеи то в одно, то в другое ухо. Остановит зло лишь тот, кто знает, в чем его сущность, кто настороженно относится к хитроумным речам, не поддается на лживые посулы.

Представители обеих палат беспокойно заерзали. Их тревожное ожидание переросло в страх.

– Изменники стремятся лишить вас короля, ослабить его правление. Они посягают на его законные права; возмущаются его венчанием с королевой Анной; отказываются признать принцессу Елизавету его полноправной и законнорожденной наследницей. То бишь злонамеренно пытаются опорочить его словом или делом. К ним же примыкают и те, кто покрывает мятежников.

Истинный смысл последних слов, похоже, еще не дошел до присутствующих. Их лица оставались спокойными.

– Итак, поскольку ни одному добропорядочному англичанину не захочется подвергнуться обвинению в таком преступлении, всем подданным надо присягнуть короне на верность, дабы не оказаться в числе тайных врагов.

Я сделал знак Кромвелю, он поднялся со своего места и развернул свиток.

– Для вашей защиты, – провозгласил он, – клятву верности принесут все подданные нашей страны. После этого имена присягнувших будут занесены в особые регистрационные книги каждого графства. И тогда вы будете в безопасности, зная, что ваша верность обрела документальное подтверждение и никакие происки мятежников не смогут повредить вам. – Он окинул взглядом собравшихся и добавил: – Всем членам парламента будет предоставлена честь присягнуть первыми. А в дальнейшем они смогут разъяснить народу важность данной присяги.

Я велел ему сесть и продолжил:

– Текст присяги прост и понятен. Она требует лишь признания Акта о престолонаследии… Такой закон вы примете на сегодняшнем заседании, подтвердив, что мой брак с вдовствующей принцессой противоречил заповедям Божьим и никоим образом не может быть признан законным. Отныне право наследования трона переходит к наследникам королевы Анны. Только и всего. Все наши правоспособные подданные публично подпишут этот документ, дабы соблюсти и поддержать «осуществление и содержание» данного закона. Вы можете присягнуть на верность, поцеловав Библию или, если предпочитаете, священные реликвии. Ритуал присяги займет совсем не много времени. Но подобно тому, как единовременное таинство крещения очищает