Те же, кто ещё мог стоять на ногах или даже седлать лошадь, столпились вокруг небольшого земельного пятачка. В центре него бились генерал, практически достигший уровня «Спирита» и капитан на стадии Воли Разума, что делало их относительно равными, ведь оба могли использовать оружейные мистерии.

Щит Дорнана, способный выдержать выстрел из пушки, обзавёлся глубокими бороздами и вмятинами, серебристый двуручник Людвига срезал с его брони, считавшейся произведением искусства, все острые углы и рога. Кроме того, правая сторона лица генерала открылась свету Кустоса, после того, как Жнец Таверн едва ли не разрубил ему надвое голову.

— Лучше бы против него вышел я, — покачал головой наблюдающий за поединком Яхтир.

— Что толку? Твоя катана даже не поцарапает броню Дорнана, — возразила Алиса. — Только меч дяди в состоянии нанести урон такому монстру.

— Он выглядит усталым. Проблема только в том, что у генерала Пурпурных Драконов есть крепкий щит — не чета тому, что есть на вооружении нашей армии, — добавил кочевник, предчувствуя неладное.

Кровь стекала с разреза на лбу, запекаясь в виде алых сосулек на бороде под палящим Кустосом. Повязка слетела с лица капитана, давая всем поглядеть на пустую глазницу. На обоих плечах рубаха была изрезана, а рукава стали красными.

Кровавый Мустанг вдарил копытами, бросаясь на превосходящую его размерами слоновую лошадь. Алебарда словно кара небесная рухнула на голову Жнеца Таверн. Звякнула сталь — Людвиг увёл топор в сторону, выставив горизонтальный блок, но в ту же секунду чудовищный щит огрел его ударом в челюсть. Изо рта Людвига вылетели кровавые сгустки вместе с осколками зубов. Он потерял равновесие и дабы не вывалиться из седла, ухватился за развевающийся лоскут пурпурного плаща Дорнана.

Выровнявшись, Людвиг обошёл с другого бока и попытался уколоть в бок, когда щит генерала находился над головой, но слоновая лошадь вильнула задом, толкнув Кровавого Мустанга. Жнец Таверн отступил, но лишь затем, чтобы вновь наброситься на полководца.

Чуть нагнувшись, Людвиг зачерпнул лезвием песок и бросил в загорелое лицо Дорнана.

«Попался!» — возликовал капитан, видя как зажмурился противник, отворачивая голову. Сын Нестора не подозревал, что полководец собирался повторить его трюк, но в больших масштабах.

Громадное облако пыли подняла алебарда Дорнана в тот миг, когда Людвиг занёс меч над ним. Серебристый двуручник врезался в щит, оставляя очередную зазубрину. Шестое чувство подсказало капитану о грядущей опасности. Мужчина пустил по воздуху волну мистерий меча и те взорвались, столкнувшись с мистериями алебарды, но из-за облака пыли, он не мог заметить, как слоновая лошадь рванула вперёд.

Едва Людвиг отбился от эфемерных лезвий топора, как его физическое воплощение уже опустилось сверху.

Подножие горы взбудоражил стон. Людвиг замер, глядя на своих людей, из его правого плеча и вплоть до ключицы торчала алебарда Дорнана.

— Ты славно бился, Людвиг, сын Нестора. Мои воины будут петь тризны в твою честь этой ночью, — с уважением произнёс генерал.

— Аргх! — скрипнул связками капитан, когда противник вытащил из его тела алебарду и оттуда хлынул нескончаемый поток крови.

— Дядя! — взвыла Алиса.

— Ка-капитан! — не верили своим глазам рейнджеры.

Тот, кого в шутку прозвали Жнецом Таверн, один из сильнейших адептов, державший в страхе не только окрестные шайки бандитов, но и всех наёмников в частности, тот, кто ради выживания своего корпуса всегда бросался навстречу превосходящим силам противника… потерпел поражение.

Верный конь довёл Людвига до товарищей, сам капитан едва находил в себе силы не свалиться. Не хотелось лишь пасть ниц перед ликом врага. Оказавшись среди своих, он лёг на руки к окружившим его рейнджерам. Алиса сорвала плащ с тела убитого рыцаря и прижала к ране. Единственный глаз Людвига всё ещё подавал отблески жизни, а руки крепко сжимали меч, но все понимали, что это конец.

— Дядя… — всхлипнула амазонка, сильнее прижимая тело Людвига к себе.

— Хех… похоже… я не смогу поблагодарить Эспена за ружьё, — прохрипел тот.

— Солдаты Империи Доминос, возвращайтесь домой. Собирайте своих раненных и погибших и уходите. Битва окон…

Топот. Нет, больше — гул от тысяч копыт донёсся только сейчас со стороны крепости Доменгон.

— …чена! — произнёс генерал Дорнан и обернулся. — Какого чёрта они покинули крепость?

Но вместо ответа на вопрос прозвучали многочисленные залпы. И ни одно ядро не упало на ту часть поля брани, что занимали всадники армии Белого Феникса.

* * *

— Сдаюсь! Сдаюсь! Только не убивай меня! — упал на колени перед закованной в костную броню тварью главнокомандующий Ультрас.

— О нет, я собираюсь сделать что-то похуже! — прорычал Эспен, вонзая иглу в мозг несчастного.

Через несколько минут, невольник собственного тела с пустыми глазами, поднялся на вершину башни и отдал приказ в волшебный рог всем пехотинцам покинуть крепость, чтобы помочь рыцарям Пурпурного Дракона. На сборы ушёл всего-то час, после чего, за исключением лучников и канониров, коих не достигало и полутора тысяч человек, в Доменгон никого не осталось.

Голова главнокомандующего надулась и буквально лопнула, а в это время, вошедшие в крепость из подвала разведчики армии Бальдра Большерука перерезали вышеперечисленный «персонал» и заняли орудия.

— Какого… Не может быть! — в панике разбегались рыцари Пурпурного Дракона и недоумевающие стражники крепости, пока по ним работала артиллерия.

— Неужто… Неужто это то, что я вижу?!

— Флаг! Над Доменгон вновь реет флаг Доминос! — подняли голос рейнджеры.

— Дядя! Дяденька! — тряхнула Людвига Алиса. — У нас получилось, мы победили!

На стенах крепости показались ликующие разведчики. Кто-то махал знаменем полка, другие — голой задницей. И только Эспен с Энасом, глядя в подзорную трубу, едва сдерживали гнев.

— Этот ублюдок прикончил Людвига… — скрипнул клыками неко. — Эспен?

Паразит достал из-за пазухи магический свисток.

— Эспен, не делай глупостей! Эспен! — бросился к краю стены неко, но силуэт паразита уже исчез в тени Доменгон.

Взявшаяся откуда-то Глория поймала устремившегося к земле мечника и посадила себе на спину. Не задавая лишних вопросов, она отправилась в сторону войска Пурпурных Драконов, через холку ощущая весь гнев Эспена.

Глава 42. Руины новой жизни

На поле боя началась полнейшая неразбериха. Стало ясно, что Доменгон взят, но армия Пурпурных Драконов и выжившие стражники по прежнему превосходили в силе остатки армии Бальдра Большерука.

— Встать в строй! — скомандовал Дорнан. — Займём круговую оборону и выбьем ворота крепости! Но сначала… — генерал хотел было сказать: «Добьём выживших!», — однако в строй пурпурных всадников ворвалась громадная бронированная жаба.

Хрустнули кости и раскуроченная метеоритная сталь, челюсти Глории принялись рвать рыцарей на части вместе с лошадьми, а позади Дорнана приземлился на песок странный тип с аметистовыми глазами.