Словно он не слышал ничего прекраснее ее смеха.

Уголки моих губ поползли вверх. Эти воспоминания смягчили холод, который вернулся, когда я пришла в крепость. Как я и подозревала, меня начало преследовать то, что наговорила герцогиня, и мысли о Тони. А еще тревоги о планах короля и преданности атлантианцев своему правителю.

Дверь ванной комнаты негромко щелкнула, и я открыла глаза. К аромату лимонного мыла добавились запахи насыщенных специй и свежей хвои. Кастил опустился на колени рядом со мной. Его волосы были влажными, а одежда – чистой, не перепачканной кровью. Понятия не имею, где и когда он вымылся. Я не видела его с тех пор, как он уехал с молодым солисским солдатом.

– Привет, – тихо сказал Кастил, окинув взглядом мое лицо и задержавшись на синяке, который я получила в бою.

– Привет, – прошептала я.

Уголок его губ изогнулся вверх, и у меня потеплели щеки. Я прочистила горло.

– Все хорошо? С солдатом?

Он кивнул.

– Он уже на пути в Беломостье.

Кастил взял пряди моих мокрых волос и перекинул через плечо, обнажив отметину от укуса на шее. Клянусь, его ухмылка стала шире.

– Я должен тебя поблагодарить.

Я крепче сжала ноги.

– За что?

– Ты весь день лечила тех, кого могла, и облегчала боль тем, кого исцелить не могла. – Янтарные глаза заглянули в мои. – Спасибо.

Я сглотнула.

– Я просто делала что могла, что сделал бы любой с моими способностями. – По крайней мере, я на это надеюсь. – Некоторые не позволили к ним прикоснуться.

Его пальцы скользили по моей мокрой спине.

– Эти некоторые – идиоты.

– Это твой народ.

– Наш народ, – мягко поправил он.

Дыхание перехватило. До меня дошло, что они и мой народ тоже, нравится им это или нет. Я ощутила укол паники и тревоги.

– Мне… мне жаль Элайджу и всех остальных. Он мне нравился, а Магда была такой милой. Они… они были твоими друзьями.

Он опустил ресницы и резко выдохнул.

– Я знал Элайджу, когда он был еще мальчиком, как ни странно это звучит, поскольку я выгляжу моложе его. Он сознавал риск, и я знаю, что он дал отпор. Они все дали отпор, но он такого не заслуживал. И никто из них.

– Нет, не заслуживали, – тихо согласилась я.

– Надо было заставить их всех уехать. Рискуя привлечь внимание. Надо было…

– Ты сделал все, что мог. Некоторые из тех людей не могли уехать из-за ран, и никто не был готов отправиться немедленно, – возразила я. – То, что случилось, – не твоя вина.

Кастил ничего не сказал.

– Ты же сам это знаешь? Это Вознесшиеся. Виноваты они, а не ты.

Он медленно кивнул.

– Знаю.

– Правда?

Кастил сглотнул и снова кивнул, но я не уверена, что он в самом деле так считает.

– Когда я вернулся в Предел Спессы, мне рассказали кое-что странное.

– Я почти боюсь спрашивать.

Он коротко усмехнулся.

– Помнишь, как во время битвы появились вольвены?

– Разве можно такое забыть?

– Рад, что помнишь, потому что именно тогда ты поднесла кинжал к горлу…

– Я пыталась спасти тебя и людей, – напомнила я. – Мы с этим уже разобрались.

– Да, но Киеран сказал, что слышал, как ты его зовешь. Сказал, что другие вольвены тоже это почувствовали и повернули к нам. Джаспер это подтвердил. Он сказал то же самое.

– Я не звала. Как такое вышло? – Я сглотнула. – В тот момент я много чего чувствовала. Чувствовала… не знаю… будто я вот-вот потеряю контроль над собой. Но как такое вообще возможно?

– Не знаю, Поппи. Я никогда не видел ничего подобного. Не знаю, как они могли уловить что-то от тебя. – Кастил потянул прядь моих мокрых волос и раскинул на моем голом плече. – Они тоже не понимают. Я их только что спрашивал. Оба сказали, что почувствовали, как ты их зовешь – зовешь на помощь.

Я покрылась гусиной кожей.

– Делано. О боги…

– Что?

– В Новом Пристанище, когда я сидела взаперти, он вдруг ворвался в комнату и клялся, что слышал мой зов. Но я его не звала.

Брови Кастила взметнулись.

– Тогда что-то произошло? Если так и мне ничего не сказали…

– Ничего не произошло. Я была в бешенстве – сердилась на тебя, потому что ты меня запер. Делано сказал, что, должно быть, это ветер, и я забыла тот случай.

Кастил взял другую прядь волос.

– Чудно́.

Я уставилась на него.

– И это все, что ты можешь сказать по поводу того, что они услышали мой зов? Что это чудно́?

– Ну, «чудно́» означает «странно» или «необычно»…

– Я знаю, что означает это слово, – перебила я. – Это еще одна способность эмпатов?

Он поймал мой взгляд.

– Никогда не слышал, чтобы эмпаты были на такое способны.

У меня упало сердце.

– Точно так же, как светиться серебром или уметь исцелять…

– Возможно, ты происходишь из двух кровных линий, – отрезал он. – Мы уже говорили об этом. Такое возможно.

И более вероятно, чем то, что королева Илеана – моя бабушка. Я не знаю, что думать об этом зове, но что, если это еще одна способность эмпатов? Люди могут проецировать боль и страх. Что, если я делала именно это, а вольвены каким-то образом смогли уловить? Похоже, в этом объяснении есть смысл.

– Что мы теперь будем делать? – спросила я.

– Прямо сейчас? В этот самый момент? – Он лукаво улыбнулся, окинув взглядом то, что было на виду, хотя самые интересные части скрывались под водой. – У меня столько идей.

– Я говорю не об этом, – возразила я, хотя обрадовалась, что из его глаз исчезло мрачное выражение.

– Знаю, но я отвлекся. Это не моя вина. Ты голая.

– Тебе ничего не видно.

– Того, что видно, вполне достаточно. – Кастил наклонился и положил руки на края ванны. – Очень сильно отвлекает.

– Похоже, это твоя проблема, а не моя, – заметила я.

Он засмеялся и, наклонив голову, поцеловал участок моего колена, не прикрытый руками.

– Завтра мы отправляемся в Атлантию. Атлантианское войско останется здесь на случай, если Вознесшиеся примут неверное решение. Предел Спессы будет под защитой.

У меня в груди что-то ухнуло.

– Так скоро?

– Мы бы уже были там, если бы все пошло как планировалось. – Он откинулся назад. – Мы женаты, но ты еще не коронована. Нам нужна коронация.