— Вы меня знаете, а я вас нет, — тихо произнес он.

Старый маг подал ему руку.

— Так и есть. Меня зовут Гармодий, и я — маг короля, а ты — лорд Габриэль Модерат Мурьен — сын Анны, — сухо заметил он, — виконт Мурьен. Даже не пытайся это отрицать, маленький негодник. Твоя мать думает, что ты мертв, но я сразу же узнал тебя, как только увидел.

Маг помог капитану встать и провел через всю комнату к креслу. На пороге с заряженным и взведенным арбалетом появился Жак. Он возник настолько бесшумно, что Гармодий никак не успел бы ничего предпринять.

— Одно слово, милорд, и он труп, — промолвил слуга.

— Так ты слышал.

Капитан почувствовал себя так, будто у него самое худшее похмелье в жизни.

— Слышал.

Наконечник болта в желобе арбалета даже не дрогнул.

Красный Рыцарь судорожно вздохнул.

— Почему бы мне не убить вас прямо сейчас? — спросил он у мага.

— Неужели твой жалкий секрет стоит жизней всех людей в этой крепости? Без меня никто из вас не выживет. Даже со мной это под большим вопросом. Во имя Троицы, парень, ты ведь только что ощутил его мощь.

Капитану следовало взять себя в руки и начать рассуждать здраво. То, что маг назвал его по имени — Габриэль, — поразило так же сильно, как и зеленая клетка. Себе он не позволял вспоминать это имя.

— Ради своей тайны я убивал и бросал людей на верную смерть, — заметил он.

— Тогда самое время прекратить это.

— А почему бы вам просто не заткнуться? — Жак не шевелился, и его голос был абсолютно спокоен. — Вы — могущественный маг короля, и все. Просто забудьте имя погибшего паренька, и все мы останемся целы и невредимы.

— Секрет на троих, — пробормотал капитан.

Маг поджал губы.

— Я дам слово, что не раскрою то, что знаю, если ты пообещаешь мне поговорить об этом позже. Когда все закончится.

Красный Рыцарь почувствовал, будто пол ушел у него из–под ног, и единственное, чего он хотел, — прыгнуть в образовавшуюся дыру и спрятаться.

— Отлично.

Он вспомнил, что Гэвин Мурьен лежит в лазарете крепости, почти над его головой. «Секрет на четверых, — подумал капитан, — и один из них — мой враг, мой прекрасный братец».

— Тогда клянусь своей силой, — заявил маг.

Капитан заставил себя поднять голову.

— Опусти арбалет, Жак. Он только что произнес клятву, которая свяжет его: если нарушит ее, то лишится силы.

Он снова обратился к магу:

— Вы спасли мне жизнь.

— Смотрю, кое–какие придворные манеры ты не забыл. Да, парень, я спас тебя от ужасной смерти: он хотел поглотить твою силу. — Губы старика растянулись в горькой ухмылке. — Собирался сожрать твою душу.

— Похоже на то. Может, она пришлась ему не по вкусу? — Он попробовал ухмыльнуться в ответ, но сдался. — Кружку воды, Жак.

Слуга отступил на шаг, достал из паза болт и, уперев «козью ногу» в пояс, медленно отпустил тетиву.

— Безумцы, — пробормотал он, выходя из комнаты.

Как только мужчина ушел, маг подался вперед.

— Насколько ты силен, парень? Твоя мать никогда не говорила об этом.

При слове «мать» сердце Красного Рыцаря забилось учащенно, а перед глазами возникло ее красивое лицо, затем и она сама — пьяная, жестокая, избивающая его…

— Не упоминайте больше мою мать, — слова прозвучали по–детски даже для него самого.

Гармодий посохом пододвинул к себе кресло и уселся.

— Хорошо, парень, бог с ней, с твоей матерью. Мы никогда особо не дружили. Насколько ты силен?

Красный Рыцарь откинулся на спинку кресла, пытаясь сосредоточиться — снова контролировать себя. Вернуть самообладание. Соответствовать званию капитана.

— У меня достаточно много чистой силы и был замечательный наставник до тех пор, пока… — он запнулся.

— Пока ты не сбежал и не инсценировал собственную смерть, — закончил за него маг. — Естественно, сделал ты это с помощью заклинания. Естественно.

— Я не собирался инсценировать.

Гармодий улыбнулся.

— Когда–то я тоже был молод, зол, и мне тоже причинили боль, приятель, — промолвил он. — В это трудно сейчас поверить. Впрочем, не бери в голову, я сказал это, чтобы успокоить тебя. Мельком увидел твой Дворец воспоминаний — великолепный. Сущность, живущая там, — кто она?

— Моя наставница.

Наступило долгое молчание. Гармодий прочистил горло.

— Ты?..

— Нет, — сказал капитан, — я ее не убивал. Она умерла… Моя мать и братья, они… Не важно. Я спас, что смог.

Маг прищурился.

— То есть это человеческая сущность женщины, перенесенная в статую во Дворце воспоминаний? В твоем воображении.

Красный Рыцарь вздохнул.

— Да.

— Ересь, колдовство, некромантия, атеизм и, может, даже похищение. Не знаю, то ли арестовать тебя, то ли расспросить, как тебе это удалось.

— Она помогала мне. И делает это до сих пор, — признался капитан.

— Сколько заклинаний ты знаешь?

— Больше сотни, по меньшей мере сто сорок четыре, а всего их сколько? Около четырехсот?

В комнату с подносом вошел Жак — яблочный сидр, вода, вино.

— Пусть никто не заходит, — приказал Красный Рыцарь.

Жак состроил гримасу. По его лицу читалось, что глупцом он себя не считает, хотя, возможно, хозяин с этим не согласится. Слуга снова вышел.

Маг потеребил пальцами бороду.

— Любопытно, — уклончиво протянул он.

— Я могу применять более ста пятидесяти заклинаний, — заявил капитан.

— Впечатляющая память, — заметил Гармодий. — Почему, могу ли я поинтересоваться, ты не выбрал сияющий свет герметизма?

Красный Рыцарь осушил кружку воды.

— Это не совсем то, чего я желаю.

Кивок мага немало удивил его. Молодой человек подался вперед.

— Это что? Вы кивнули?

Гармодий развел руками.

— Сколько раз повторять, парень, я далеко не дурак. Выходит, всю жизнь твоя мать готовила тебя стать магом. Блестящий наставник, особые силы. Все это лишь губит тебя — знаешь ли ты об этом?

Капитан рассмеялся. Его смех был полон гнева, жалости к себе и невыносимой боли. Так он смеялся в юности. Красный Рыцарь надеялся, что оставил все это в прошлом навсегда.

— Она… — он умолк. — Черт побери, я не в том настроении, чтобы раскрывать душу, старик.

Маг сидел неподвижно. Затем взял кувшин с вином, налил кружку и осушил ее.