Красный Рыцарь выдавил улыбку и заметил:

— Мой учитель фехтования любил повторять, что хорошему мечнику мало просто победить, ему нужно победить по–своему.

— Совершенно верно, — согласился маг. — Напыщенно, но истинная правда.

Молодой мужчина кивнул.

— Высокомерие вообще весьма распространенный грех у людей вашего рода занятий, не правда ли?

Гармодий горько улыбнулся.

— У меня всего два вопроса, на которые я бы хотел получить ответы, — продолжил капитан. — Сможет ли он разрушить стены обычным способом? Или с помощью заклинания?

— Никогда, — вспылила настоятельница. — Эти стены наполнены мощью молитв и заговоров, читавшихся на протяжении пяти веков, и ни одна сила на земле…

— Да, — перебил ее Гармодий. — Он уже не Ричард Планжере, маг–джентльмен. Он — Шип, сила Диких. Если посчитает нужным, не преминет атаковать стены этой древней крепости и со временем, без сомнений, обрушит их.

Старик повернулся к капитану.

— Но я предполагаю, хотя и могу сильно ошибаться, что он не станет прибегать к подобного рода действиям, пока не опробует все иные способы, ибо цена такой атаки будет колоссальной.

— Почти так я и думал, — согласился капитан. — Второй вопрос: вы ведь маг короля. Обладаете ли вы достаточной силой, чтобы как–то отвлечь внимание Шипа? Или даже победить его?

— Думаю, я смогу его отвлечь, — сказал Гармодий. — То ли с маленьким риском для себя, то ли с огромным. Я чувствую его вокруг нас, милорды. Он пытается разузнать наши мысли, и до сих пор сила этого монастыря и стены крепости сдерживали его. Ему известно, что я здесь, но все же не думаю, что он знает, кто я такой. А ведь вплоть до последних нескольких дней я и сам не знал, кто я такой. Богом клянусь, до такой степени он одурачил меня.

Погрузившись в глубокие раздумья, капитан откинулся на спинку стула.

— При каких обстоятельствах он мог бы отказаться от дальнейшей осады? — спросил он. — Если король придет к нам на выручку, он отступит или нет?

Долгое время Гармодий внимательно рассматривал присутствующих.

— Вы и в самом деле не представляете, с кем мы имеем дело, — сделал вывод он. — Неужели вы всерьез думаете, что король сможет добраться до нас?

Красный Рыцарь скривился.

— Конечно, вы — легендарный маг, а я — жалкий молокосос, командующий наемниками, но мне кажется…

— Избавь! — рявкнул маг. — Избавь нас от притворной скромности.

— Тогда вы избавьте нас от менторского тона! Так вот, мне кажется, его план продуман не очень тщательно, и при всем моем уважении, маг, этот Шип не так уж и умен, как вы полагаете.

Капитан осмотрелся в поисках поддержки. Сэр Милус кивнул.

— Согласен. Он делает ошибки, как новичок, ничего не смыслящий в войне, — сказал он. — По крайней мере, в войне против людей.

Гармодий хотел возразить, но ограничился тем, что провел рукой по пышной бороде. Повисло тягостное молчание. Сидевшие за столом хотели услышать мнение мага. Но тот лишь помотал головой.

— Это… весьма любопытное замечание. И, возможно, вполне обоснованное.

Из большого зала вышел поникший отец Генри. Мэг наблюдала, как он проследовал в часовню и уселся на украшенный резьбой стул у дверей, обхватив голову руками.

Его нельзя было назвать плохим священником: он выслушал ее исповедь и терпеливо отпустил грехи. Ей хотелось бы хорошо к нему относиться, но его взгляд оставлял неприятное ощущение влажных пальцев, прикоснувшихся ко лбу.

Пока она обдумывала все это, мимо прошли лучники. Два незнакомых ей молодых парня. У того, что повыше, были ярко–рыжие волосы и не внушающая доверия улыбка. Сняв бригантины, они осматривались вокруг, нарываясь на неприятности.

Высокий, с козлиной бородкой, приметил прачку Лизу, но мужчины его возраста ее не интересовали, поэтому она развернулась к нему спиной. Тогда он переключил внимание на Эми, старшую дочь Картеров, — светловолосую девушку, у которой, по словам ее же матери, была большая грудь, но ума маловато. Тогда как у младшей из дочерей, Китти, в придачу к чуть раскосым глазам и вьющимся темным волосам имелся и живой ум.

Лучники направились прямиком к сестрам, сидевшим на стульях рядом с кухней и моловшим ячмень для хлеба на ручных мельницах. Скучная изнуряющая работа, которую монахини считали идеальной для молодых привлекательных девушек.

Вокруг них собрались поклонники, сыновья фермеров и ученики мастеров, которые и выполняли большую часть порученной девицам работы. Мэг подумала, что, скорее всего, монахиням и в голову подобное не могло прийти, но если в ближайшее время они об этом не узнают, то окончательно испортят дочерей Картеров и Ланторнов, а заодно и всех остальных одиноких и незамужних женщин в крепости. А может, даже и нескольких монашек.

Мэг успела познакомиться с некоторыми из старших монахинь…

Женщина не слышала, что именно сказал лучник, но все без исключения деревенские мальчишки и ученики мастеров тут же повскакивали со своих мест. Лучники расхохотались, уселись и принялись паклей и пеплом полировать шлемы и налокотники до столь популярного среди солдат в их войске темного блеска.

Мэг чуть приблизилась. Она чувствовала надвигающиеся неприятности, хотя наемники старательно делали вид, что всячески их избегают.

— Любой дурак может идти за плугом, — улыбнувшись, заявил парень с козлиной бородой. — Я однажды пробовал.

— Тогда кто же ты? — поинтересовался один из учеников.

— Я солдат, — заявил он.

По его тону Мэг, которой уже доводилось общаться с мальчишками, поняла, что каждое его слово предназначалось девушкам Картеров.

Эми оторвала взгляд от своей мельницы. Забрала назад пест у паренька Смитов, поскольку Мэг могла рассказать об увиденном.

— А ты сражался? Вчера?

— Я убил дюжину боглинов, — гордо заявил обладатель козлиной бороденки и рассмеялся. — Ничего сложного, если знаешь как.

— Если знаешь как, — словно эхо, повторил второй лучник, до этого хранивший молчание. С полировкой он не особо усердствовал.

— Тогда, если сравнивать с любым другим ремеслом, то нет никакой разницы, — заметил ученик сапожника.

— За исключением того, что я умру богатым, а ты будешь по уши в дерьме своего мастера.

Китти уперла руки в бока.

— Следи за языком.

Лучники обменялись взглядами.

— Все что угодно ради прекрасной леди, — с улыбкой произнес молчаливый.

Он поднялся и отвесил настоящий придворный поклон, лучше, чем мог изобразить любой из деревенских парней, Мэг это знала.

— Уверен, тебе не раз приходилось слышать нечто подобное, так ведь, красотка?