К установленному Ставкой ВГК сроку эту задачу не удалось решить из-за сильного сопротивления противника. Франкфуртско-губенская группировка (200 тыс. человек) была окружена и разгромлена соединениями 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов только в течение 26–30 апреля.

Гарнизон, оборонявший Берлин, продолжал оказывать не менее упорное сопротивление. 23 апреля берлинское радио передало заявление Геббельса о том, что руководство обороной города взял на себя сам фюрер, и это придает битве за столицу европейское значение. По словам Геббельса, на защиту Берлина выступило все население, а члены партии, вооруженные панцерфаустами, автоматами и карабинами, заняли посты на перекрестках улиц. В тот же день командование 1-го Белорусского фронта предложило гарнизону Берлина сдаться, но ответа не последовало. Одновременно Жуков приказывает командующему 1-й гвардейской танковой армией: „Я имею данные, что Гитлер, Геббельс и Гиммлер находятся в Берлине. На случай бегства для них стоят самолеты в аэропорту. Отберите отряд смельчаков, 15–25 танков с десантом и прикажите прорваться перед рассветом к аэропорту. Проскок отряда поддержите артиллерийским огнем“.

Пока войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов соревновались в том, кто первым ворвется в Берлин, в полосе 2-го Белорусского фронта происходили следующие события. Его армии начали наступление 20 апреля. Форсировав Одер, они к исходу 25 апреля прорвали главную полосу обороны и, продвинувшись на 20–22 км, сковали 3-ю танковую армию противника, лишив ее возможности нанести контрудар с севера по советским армиям, окружившим Берлин. В связи с выходом войск 1-го Белорусского фронта к северо-западу от Берлина Сталин отменил свою директиву 2-му Белорусскому фронту от 18 апреля и приказал развивать наступление в соответствии с первоначальным планом, то есть в западном и северо-западном направлениях.

Жуков, внимательно следя за ходом боевых действий на улицах Берлина, своевременно уточняет задачи по использованию родов войск и специальных войск. Так, получив данные разведки о том, что оборона Берлина организована противником очень слабо, он 22 апреля направляет в войска распоряжение об активизации боевых действий. Командующий фронтом требовал немедленно организовать штурмовые подразделения в соответствии с ранее утвержденной инструкцией по ведению боя в городах и поставить им конкретные задачи по объектам. С целью добиться непрерывности ведения боя следовало „организовать круглосуточный бой, для чего в дивизиях иметь дневные и ночные штурмовые подразделения“, в состав которых включить танки и танковые подразделения, а „ночью для подсвета применить прожектора“. По указанию Жукова 3-й ударной армии в качестве танков непосредственной поддержки пехоты придавался 9-й гвардейский танковый корпус, 5-й ударной армии — 11-й гвардейский танковый корпус, 8-й гвардейской армии — танковая бригада, тяжелый танковый и тяжелый самоходный артиллерийский полки из состава 1-й танковой армии.

24 апреля Георгий Константинович подписывает директиву об организации артиллерийского обеспечения уличных боев в Берлине. В каждой армии требовалось иметь только одну армейскую группу артиллерии дальнего действия (ДД), а все артиллерийские средства передать в стрелковые корпуса и дивизии. В стрелковых корпусах предписывалось создавать мощные группы разрушения, в которые включить бригады большой мощности (БМ), тяжелые гаубичные артиллерийские, тяжелые минометные, гвардейские минометные бригады и дивизионы особой мощности (ОМ). В стрелковых дивизиях создавать дивизионные артиллерийские группы (ДАГ) из средств гаубичных артиллерийских и минометных бригад артиллерийских дивизий и дивизионов гвардейских минометов М-13. В состав штурмовых отрядов (рот, батальонов) приказывалось включать батареи гаубичных артиллерийских, истребительных противотанковых артиллерийских бригад и армейских полков. Действиям штурмовых отрядов должна была предшествовать короткая мощная артиллерийская подготовка средствами армейской, корпусной и дивизионных групп на глубину в 1 км на участке главного удара армии.

Тем временем возник новый объект соперничества между Жуковым и Коневым — Бранденбург, в районе которого должны были соединиться войска 47-й армии 1-го Белорусского фронта и 3-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта. К Бранденбургу подходил с юго-востока 6-й механизированный корпус 1-го Украинского фронта. Жуков, стремясь первым овладеть Бранденбургом, потребовал 25 апреля в 1 час ночи от командира 7-го гвардейского кавалерийского корпуса: „Одну кавалерийскую дивизию с одной танковой бригадой немедля повернуть для стремительного удара на юг с задачей занять г. Бранденбург до подхода 6 мк к утру 25.4.45 г. Командующему 2 гв. ТА дано распоряжение о выдвижении одной тбр из г. Науен в г. Шванебек в Ваше распоряжение. Главным силам корпуса продолжать наступление на г. Ратенов и выполнять ранее поставленную задачу“.

Несмотря на требование Жукова, первой — 24 апреля вечером — достигла Бранденбурга 4-я гвардейская танковая армия 1-го Украинского фронта. На следующий день ее передовые части соединились в районе Кетцина, северо-восточнее Бранденбурга, с передовыми частями 47-й армии 1-го Белорусского фронта и замкнули кольцо окружения вокруг Берлина. Конев сразу направил донесение Сталину:

„4 гв. танковая армия Лелюшенко, развивая наступление 6 мк, овладела гор. Кетцин и в 23.30 24.4.45 г. в районе Бухов — Карпцов (6 км сев. вост. гор. Кетцин) соединилась с частями 1-го Белорусского фронта, завершив тем самым окружение гор. Берлин с запада. 6 мк 4 гв ТА в 23.00 24.4 полностью овладел гор. Бранденбург“.

25 апреля войска 1-го Украинского фронта встретились на Эльбе с войсками 1-й американской армии. В это время войска 2-го Белорусского фронта форсировали Вест-Одер и прорвали оборону на его западном берегу, сковав 3-ю танковую армию противника и лишив ее возможности нанести контрудар с севера по советским войскам, окружавшим Берлин.

Отказ берлинского гарнизона сложить оружие дорого обошелся жителям столицы Германии. Днем 25-го и в ночь на 26 апреля более 2 тыс. бомбардировщиков 16 и 18-й воздушных армий нанесли по Берлину три массированных удара.

Командующий 5-й ударной армией генерал Н. Э. Берзарин, стремясь оказать психологическое воздействие на берлинский гарнизон, приказал 27 апреля „срочно организовать засылку военнопленных и местных жителей в войска, оказывающие сопротивление в Берлине, с целью разъяснения положения об обращении с пленными и местными жителями и с целью агитации за прекращение бессмысленного сопротивления“.

Между тем соперничество Конева и Жукова продолжалось. 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко форсировала с ходу р. Шпрее и с ожесточенными боями продвигалась к центру Берлина. Так как разграничительная линия между войсками фронтов была изменена и проходила примерно по центру города, части Рыбалко оказались в тылу боевых порядков 8-й гвардейской и 1-й гвардейской танковой армий 1-го Белорусского фронта.

Началась неразбериха, о возможности которой Жуков предупреждал Сталина во время обсуждения плана Берлинской операции. Прошло около двух суток, прежде чем Конев около девяти часов вечера 28 апреля обратился к Жукову с просьбой принять меры по исправлению создавшегося положения: