"они воспользуются ею по дороге домой". В Бретани, отмечал Себильо, духовенство "путем проповедей заставило исчезнуть [вуали] так же, как оно подавило танцы".

Тем не менее, моральные возражения были не новы. Интеллектуальные возражения, поддержанные школами, имели большую силу. В отчете о состоянии школ в Арьеже в 1868 г. ясно сказано, что "смертельным злом" считалось забивание молодых голов "сказками, полными суеверных ужасов". Неудивительно, что священников и учителей не принимали в лотарингские вуали. Они рассматривались как критики старых обычаев и традиционных сказок, стремящиеся уничтожить их и искоренить менталитет, который они увековечивают.

Условия работали на критиков. К началу века вуали стали исчезать. Одна за другой страдали их производственные функции. Прядильное производство сократилось как вклад в домашний бюджет. Впервые мы слышим об этом во времена Второй империи, но, очевидно, упадок затронул отдельные регионы не сразу. Конопля перестала быть важной культурой, каштаны стали играть меньшую роль в питании, как и орехи в производстве масла. В ходе опроса 12 роанских деревень, в которых в свое время, по-видимому, каждый день в течение зимнего сезона проводились фаты, две из них сообщили, что к 1900 г. они были заброшены, другая - что к этому времени они сократились (ходили только старые девы), а четвертая - что мужчины перестали одевать коноплю примерно в 1907 г., а в 1914 г. прекратились даже танцы.

В семи деревнях, где уцелели вейле, они сохранились для танцев (о работе не упоминалось), или благодаря постоянному покровительству нескольких человек, которые не хотели их бросать, или как место, где можно было потанцевать. В семи деревнях, где сохранились вуали, они существовали ради танцев (ни о какой работе речи не шло), либо благодаря постоянному покровительству нескольких человек, которые от них не отказывались, либо как место встречи стариков. В большинстве случаев их прекращение объяснялось конкретными событиями: прекращением ручной вышивки, скорлупы орехов, выделки пеньки. То же самое можно сказать и о Савойе, где вуали перестали делать, как только исчез рынок орехового масла, а деревья стали рубить на ружейные приклады и мебель.

Судя по всему, в некоторых регионах вуаль пришла в упадок задолго до конца века. В Арденнах, судя по сообщениям школьных учителей, она уменьшилась в течение 1880-х годов. В Верхней Бретани к 1880 г. соображения безопасности, заставлявшие крестьян жить близко друг к другу, уже не были столь актуальны, а расстояния между более изолированными фермами препятствовали большим собраниям. В то же время улучшенные дороги открыли доступ к другим видам социальной активности в бургах. В любом случае, veillées страдали. В Брессе, где в 1870-х годах все жители некоторых деревень собирались на veillées, приплывая, если нужно, на лодках, к 1894 году только жители самых бедных районов, не тронутых процветанием, все еще сохраняли этот обычай"®. Там, как и в Маконне и Буш-дю-Роне, основной целью таких собраний, по-видимому, было найти тепло и компанию в хлеву. Когда дома стали более комфортабельными, а в деревнях появились трактиры или кафе, veillées утратили свое практическое назначение.

Теперь их формат мог быть адаптирован к более новаторским предприятиям, подрывающим мир, который они представляли. Когда в 1905 г. в Кюзери (Сена-и-Луара), крупном сельском городе, расположенном в нескольких милях к востоку от Турнюса, была создана учебная группа, вдохновленная социалистическими идеями, ее образцом стала вуаль. Здесь были и песни, и нравоучительные сказки, и сценки-пьесы, называемые "саи-нети", например, о влюбленном в Джейн бедном крестьянине Джоне, чьи богатые родители отказываются принять его предложение. Мы не знаем, как повлияли эти представления (очевидно, связанные с близостью гордого старого города, среди сыновей которого были Грёз и Альбер Тибоде). Но мы знаем, что с весны до осени все судебные разбирательства приостанавливались, как и в случае с вуалями, когда требовались полевые работы".

 

Тем временем там, где жизнь оставалась тяжелой, и особенно там, где местный урожай продолжал обеспечивать работу в зимние вечера, продолжали существовать вуали. В Кантале мы слышим о них, по крайней мере, до конца века. В Жерсе, к северу от Ауша, в бедной земледельческой стране, где рацион питания оставался скудным вплоть до Второй мировой войны, veillées - "где играли в белот или вязали, пока чистили и собирали кукурузу, ели картофель и каштаны, запеченные в золе" - стали исчезать только после 1945 года. Напротив, к 1890 г. для жителей деревень к югу от Седана "время длинных вуалей прошло", а в Вексине (где в деревнях появились велосипеды) вуали стали увядать: "всего около десяти человек", "апатичное общение", "редкие замечания". Были и женские сплетни, но даже их было немного, потому что их слушали мужчины; женщины предпочитали беречь язык до тех пор, пока не могли обменяться секретами между собой в рукомойнике".

Общие дела и нужды давали конкретный повод для общественных собраний, как и отсутствие альтернатив. Когда эти мотивы исчезли, исчезли и veillées. Молодые уходили в кафе, особенно с появлением велосипедов. Баланс возрастов нарушился. Без молодежи вечера стали скучнее, а старики, продолжавшие ходить в кружки, как правило, проводили большую часть времени за картами, особенно когда ремесленные занятия, такие как плетение веревок или корзин, стали менее выгодными из-за удешевления коммерческой продукции. В Майяне в середине XIX в. крестьяне собирались зимними вечерами, чтобы поработать и погреться в конюшне; к 1906 г. они ходили играть в бильярд или карты в кафе. Даже в Финистере, где из-за необходимости экономить топливо вуали были относительно короткими, к 1914 году мы видим, как слуги спешат в свои покои, пока хозяин просматривает местную газету или читает главу из жития бретонских святых. Похоже, что свет и тепло теперь позволяли это делать. Интересно, что многие традиционные собрания, как и некоторые обряды, продолжали существовать до тех пор, пока война не приводила к их прекращению либо в 1870-71, либо в 1914-18 годах".

По изменившемуся составу сохранившихся вуалей видно, что их интегрирующие функции уже не выполнялись. Классические veillée собирали разновозрастные группы, теперь же молодые и пожилые, как правило, расходились. Собрания были более многочисленными и зависели от местности, а не от социального класса. Это тоже изменилось. Уже в 1869 году мы слышим, что в Вогезах вейе разделяются по социальному признаку. По мере распространения "цивилизации", рассказывает Ксавье Тириат, на столах появились скатерти, вместо дешевого местного пива подавалось вино, а праздничные блюда из мяса, салата и пирогов заменили прежние ржаной хлеб и сыр. В результате семьи, не имевшие возможности соответствовать стандартам более богатых соседей, пили и играли в карты за отдельными veillées.

Вуалетки нового образца