Возвращаясь в Грецию, Агесилай отправил Деркиллида из Амфиполя на Геллеспонт защищать интересы Спарты. Деркиллид сосредоточил все спартанские и союзные войска в Сесте и Абиде, которые господствовали над кратчайшими переправами через Геллеспонт, благодаря обороне пролива обеспечил себе поддержку горожан и выдержал атаку, предпринятую Кононом с 40 кораблями и армией Фарнабаза, которая проделала сухопутный марш из Эфеса и вторглась на территорию Абида. Поскольку целью Фарнабаза было не переправить армию вторжения через пролив, а нанести максимальный урон спартанским силам, весной 393 г. он переключился на действия в западной части Эгейского моря. Собрав значительный флот с греческими моряками-наемниками, он вместе с Кононом прошел через Киклады к Милосу и занял его как передовую базу. Опустошив побережье Лаконии и Мессении, Фарнабаз захватил Киферу, оставил на острове афинского губернатора и отплыл к Истму, где призвал конфедератов проявить свою верность царю царей и вручил их вождям солидную взятку. С разрешения Фарнабаза, который вернулся домой, Конон под персидским флагом вошел в Пирей. Щедро расходуя персидское золото и используя команды своих 80 трирем как рабочую силу, он приступил к восстановлению укреплений Пирея и Длинных стен (рис. 27). Эти великие предприятия, начавшиеся в 394 г. еще до битвы при Книде, были завершены около 391 г. с помощью Беотии и других союзников.

К 392 г. начал сказываться эффект персидских субсидий. Фивы выпустили монету из электрона с младенцем-Гераклом, душащим змею, и беотийским щитом на обороте – символами войны за освобождение и принципов федерализма. Их позаимствовали Родос, Книд, Ясус, Самос, Эфес и Византий, которые образовали коалицию и выпускали единую монету, а позже – Лампсак, Кизик, Закинф и Кротон (фото Х11д). Беотийская лига под руководством Фив добилась высокого престижа, а принцип федерализма, вероятно, вдохновил ряд эгейских государств на сопротивление Афинам, возобновившим имперскую политику. Коринф благодаря персидскому золоту смог построить флот и оспаривать у Спарты контроль над Коринфским заливом. Но у Спарты тоже имелись финансовые ресурсы, основу которых составляла дань и добыча Агесилая. Спарта содержала флот в западных водах и захватила Рион в самом узком месте залива. Способный спартанский флотоводец Телевтий, брат Агесилая, изгнал коринфян из залива, вероятно, в начале 391 г., и его успехи позволили Агесилаю перейти в наступление в Коринфии и Акарнании. Однако больше всего от персидской помощи выиграли Афины. Конон, призывая афинских моряков на службу под персидским флагом, по сути, восстанавливал афинский флот и содействовал интересам Афин в Эгейском море. Афины попытались упрочить свои заморские позиции дипломатией. В 393 г. они воздали почести Дионисию, тирану Сиракуз, Эвагору, царю кипрского Саламина, и острову Карпатос в юго-восточной части Эгейского моря, а также заключили равноправный союз с Эретрией в 394/93 г. В 392 г. на Лемнос, Имброс и Скирос вернулись афинские клерухи и, по-видимому, было восстановлено влияние Афин на Делосе.

В конце 392 г. Спарта отправила посла Анталкида на переговоры с Тирибазом, сменившим Тифрауста, о мире с Персией. Предложенные Анталкидом условия включали уступку греческих государств в Азии царю царей и гарантию автономии для всех прочих греческих государств. Афины тоже отправили послов, и по их просьбе это же сделали Беотия, Коринф и Аргос. Тирибаз собрал совещание разъяренных делегатов; все, кроме спартанцев, воспротивились принципу автономии, означавшему, что Афины лишатся трех своих клерухий, Фивы должны будут распустить Беотийскую лигу, а Аргос потеряет власть над Коринфом. Тирибаз благоволил к Спарте и снабжал Анталкида деньгами, благодаря чему Спарта на море могла противостоять Афинам, но его политику не одобрял царь царей, который отправил проафински настроенного вице-царя Струфаса наблюдать за военными действиями на море. Однако Конона, арестованного Тирибазом, царь царей бросил в тюрьму, и он впоследствии умер на Кипре. Персия была сыта по горло его двойной игрой и с тревогой взирала на его возвышение вслед за Алкивиадом и Лисандром за счет благодеяний и денег царя царей. Статуи Конона были поставлены, например, в Эритрах, Самосе, Эфесе и Афинах, и он помогал заменять в освобожденных государствах правящие олигархии демократиями.

Не сумев добиться поддержки Персии, Спарта зимой 392/91 г. попыталась договориться о всеобщем мире без ее участия. Она предложила, чтобы все государства стали автономными, но с оговоркой, что Афины сохранят за собой Лемнос, Имброс и Скирос, Беотийская лига будет признана, а Орхомен останется независимым. Это была хитрая попытка расколоть союз врагов Спарты; если бы Фивы и Афины согласились на такие условия, то Аргосу пришлось бы либо расстаться с Коринфом, либо воевать в одиночку. Однако Афины отказались вести переговоры на таких условиях теперь, когда у них появилась надежда восстановить свое господство на морях.

После восстановления демократии в 403 г. умеренные лидеры обладали большим влиянием в народном собрании. Например, Анит и другие около 397 г. успешно противодействовали несвоевременному жееланию демократических вождей впутать Афины в войну со Спартой. Смелую политику союза с Беотийской лигой в 395 г. проводил Фрасибул Стирийский, друг Фив и вождь демократов в 403 г., и он же, вероятно, по крайней мере до конца 392 г., пользовался поддержкой всех партий в войне за освобождение от Спарты. В Эгейском море политика Афин носила умеренный характер: союз с Эретрией был равноправным, а на Лемнос, Имброс и Скирос ни у одного государства не было больше прав, чем у Афин. Когда Спарта в 392/91 г. предложила мир, классы собственников в целом поддержали умеренных вождей в их стремлении принять спартанские условия. Но бедные граждане, составлявшие большинство в государстве, поддерживали политику демократических вождей Фрасибула, Кефала и Эпикрата, желавших вернуть Херсонес, клерухии и заморские владения, потерянные в Пелопоннесской войне. Ситуация в Эгейском море в тот момент была многообещающая. Ни Спарта, ни Персия не имели в этом море флота. Персия проявляла к Афинам дружелюбие, и Эвагор, Струфас и Фарнабаз желали помогать им. Демократии, пришедшие к власти на Родосе, Самосе, в Эфесе, Митилене и других государствах, были настроены проафински. Афины, пообещав этим государствам защиту с моря, вероятно, заручились бы их активным содействием. Но для строительства флота Афинам требовался по крайней мере год, и прежде всего деньги, которые попытались собрать, установив для состоятельного класса налог на капитал.

Спарта, понимая, какая опасность ей грозит, постаралась в 391 г. не терять времени даром. Пока Деркиллид держался на Геллеспонте, она возобновила стратегию ударов по Персии в Ионии, тем самым обеспечив себе поддержку многих греческих государств на востоке. Спартанские военачальники Фиброн и Дифридас восстановили оперативную базу в Эфесе, а свои финансовые потребности удовлетворяли посредством набегов на внутренние области; спартанский флотоводец Телевтий покорил Самос, изолировал демократов на Родосе и захватил 10 афинских кораблей, направлявшихся к Эвагору на Кипр.

Весной 390 г. Афины начали наступление на море, выставив 40 кораблей под командованием Фрасибула. Он добился крупных успехов в северной части Эгейского моря, где практически не встретил сопротивления. Поскольку Эвбея, Беотия и Фессалия были настроены дружеественно, его линиям коммуникаций ничто не угрожало, и он заключил союзы с Тасосом, двумя царями во Фракии (Амадоком и Севтом) и Самофракией, что вместе с клерухиями на Лемносе, Имбросе и Скиросе позволяло ему контролировать северо-восточный путь к Геллеспонту. Не связываясь с Деркиллидом в Абиде, Фрасибул вошел в Византий, который ему сдала демократическая партия, и установил дружественные отношения с Халкедоном. После этого он стал хозяином Босфора и Пропонтиды, так как фракийские цари на европейском побережье и Фарнабаз на азиатской стороне были его союзниками. Но он не сумел изгнать Деркиллида с его баз в Геллеспонте, Сесте и Абиде.