Первая кампания Дионисия окончилась катастрофой. Отказавшись от своего плана блокировать карфагенян под стенами Гелы, он предпринял согласованное нападение на их укрепленный лагерь, но не сумел скоординировать передвижение своих войск. Отряды союзников из южной Италии, сиракузяне и геланцы пошли в бой, а Дионисий и его наемники вообще в нем не участвовали. Потрепанная армия укрылась за стенами города, и Дионисий приказал своим людям ночью эвакуировать Гелу. Гражданское население бежало из города, италийские греки отступили по суше к Мессанскому проливу, а сиракузская конница решила убить Дионисия во время его отступления к Сиракузам. Но, увидев, что его защищают отряды наемников, они поспешили в Сиракузы, заняли там позиции, захватили его жену и подняли граждан на восстание. Тем временем Дионисий готовил эвакуацию Камарины. Получив из Сиракуз известия, он вместе с 700 отборными наемниками форсированным маршем преодолел около 45 миль, в полночь сжег Ахрадинские ворота и убил большинство своих противников в городе. На рассвете прибыли большая часть его наемников и армия сицилийских греков. Дионисий к этому времени был хозяином ситуации. Его противники из Сиракуз бежали в Этну. Греки из Гелы и Камарины отправились в Леонтины и порвали с Дионисием. Он и Сиракузы остались в одиночестве перед армией Гимилькона. Но в этот момент удача улыбнулась Дионисию. Во вражеской армии свирепствовала чума, вдвое сократив численность ее бойцов. В Сиракузы явился карфагенский глашатай, предложив условия, на которые Дионисий с радостью согласился. Западная Сицилия, включая коренных элимов и сиканцев, отходила Карфагену; Селинунт, Гимера, Акрагант, Гела и Камарина не имели права строить укрепления и должны были платить Карфагену дань; Леонтины, Мессана и все общины сикелов получали автономию. Таким образом, в 405 г. Карфаген покорил большую часть Сицилии, а оставшейся части диктовал условия. Но право на власть ему давала лишь сила, и именно сила была тем орудием, которое Дионисий ковал против врага.

Дионисий правил Сиракузами тридцать восемь лет. В военное время он обладал неограниченной властью как командир войска (strategos autokrator). Он, его братья Лептин и Феарид, родственник Поликсен, а позже он с сыновьями возглавляли государство, и с ними вели переговоры другие державы. Дипломатические договоры сопровождались клятвами должностных лиц, совета и командующих сиракузской армией, но не более как исполнителей воли тирана. Власть Дионисия над Сиракузами держалась на наемниках, стоявших гарнизоном в укрепленной цитадели Ортигии; там он хранил оружие и держал 60 боевых кораблей в запертой гавани. Он нанимал множество солдат и моряков, греков и варваров и щедро награждал их добычей. Ветеранов он селил на землях таких греческих городов, как обезлюдевшая из-за него Катана. Поскольку самыми опасными его врагами были карфагенские наемники, он пытался переманить их к себе высоким жалованьем и казнил всех плененных греческих наемников на карфагенской службе. Населению Сиракуз он мог доверять, лишь когда перед теми стоял выбор между его тиранией и тиранией Карфагена. В 404 г., когда народ восстал при поддержке Мессаны и Регия и запер Дионисия в Ортигии, он согласился уйти, но, покинув пределы города, нанял отряд кампанской конницы и подавил мятеж. После этого он не позволял народу вооружаться и не спускал с него глаз. Он попытался создать партию своих сторонников, перераспределив большую часть земельной собственности в Сиракузах и материально помогая беднейшим гражданам и освобожденным рабам; но эти «новые граждане», как именовали их противники, вероятно, составляли меньшинство в государстве. Таким образом, власть Дионисия держалась исключительно на наемниках. Чтобы платить им жалованье, ему требовалось больше денег, чем могли дать Сиракузы.

Поэтому одной из важнейших целей его внешней политики было получение доходов и добычи.

Условия договора с Карфагеном были нацелены на то, чтобы изолировать Сиракузы, так как Карфаген гарантировал автономию сикелов, беженцев в Леонтинах, и Мессаны, контролировавшей пролив. Но когда Африку охватила эпидемия чумы, у Дионисия оказались развязаны руки. Он напал на города сикелов Гербесс и Гербиту, благодаря предательству захватил халкидянские города Наксий и Катану, которые состояли в союзе против него, и угрозами вынудил Леонтины сдаться. С покоренными народами он обращался по-разному. Сикелы обычно становились его подданными – плательщиками дани или союзниками, так как из них получались хорошие бойцы. Халкидян продали в рабство. Смешанное население Леонтин было переселено в Сиракузы и получило гражданские права. Благодаря использованию труда 60 тысяч горожан стены переполненного города были расширены и укреплены; Эпиполы оказались под защитой стен, а в Эвриеле была построена сильная крепость, в результате чего Сиракузы своими размерами вдвое превзошли Афины, будучи при этом гораздо неприступнее (рис. 25). Чтобы еще дальше отогнать от города изгнанных сиракузян и упрочить контроль над проливом, Дионисий добился союза с Мессаной, пожертвовав ей некоторые земли, и заручился расположением италийских Локр, женившись на дочери вождя локрийцев. Однако соседствовавший с Локрами Регий отверг его матримониальные предложения и стал его злейшим врагом. В Греции Дионисий поддерживал дружбу со Спартой. В начале его правления спартанский эмиссар Арист помог ему схватить некоторых противников, и благодаря его услугам Дионисий имел возможность набирать пелопоннесских наемников.

За годы мира с Карфагеном Дионисий усиленно вооружался. Ядро его полевой армии состояло из наемников – греков и варваров, которых насчитывалось от 10 до 20 тысяч в зависимости от ситуации; Дионисий создал также специальные отряды конницы, гоплитов, пелтастов, инженеров и техников. В военное время он набирал войска в греческих и сикелских городах восточной Сицилии. Его оружейники производили экипировку, пригодную для всех родов войск и народностей, находившихся у него на службе, а в Ортигии был накоплен запас оружия. Техники изобрели катапульту (katapeltes), или большой лук с механически натягивающейся тетивой, стрелы из которого могли пробить легкий щит (peltes) или кожаные доспехи с расстояния 200 м. Также изобретались и принимались на вооружение всевозможные осадные орудия. Армию возглавляли не ежегодно сменявшиеся полководцы, а Дионисий и его штаб из командиров наемников. Понимая значение десантных операций в войне с Карфагеном, Дионисий приказал своим корабелам строить флот из леса, рубившегося на горе Этна или ввозившегося из Италии, откуда его переправляли на сиракузские верфи, связав в плоты. Боевой флот Дионисия насчитывал 200 кораблей, и еще 100 находилось в резерве; крупнейшими кораблями были квинкверемы (названные так потому, что каждое весло приводили в действие пять человек), изобретенные корабелами Дионисия; имелись также квадриремы, триремы и менее крупные суда. Экипажи кораблей наполовину состояли из моряков-наемников, наполовину из граждан города; флотом командовал Лептин, брат Дионисия. Таким образом, силы Дионисия были внушительнее и многочисленнее в коннице, осадных орудиях и боевых кораблях, чем те, что развернула Спарта против Персии. Однако им не хватало опыта, дисциплины и сплоченности.

Карфаген, даже ослабленный чумой, оставался грозной силой. Лучшими его войсками были пехота и конница из Карфагена и его африканских владений плюс отряды, выставленные подданными Карфагена в Испании и Сардинии, и большое число наемников, главным образом из Западного Средиземноморья. Карфагенский флот имел давние традиции; развернутый полностью, он превышал численностью флот Дионисия. Финансы Карфагена, складывавшиеся из налогов и доходов от торговли, позволяли ему содержать большие армию и флот, не подрывая национальную экономику. Великие победы Ганнибала и Гимилькона усилили боевой дух карфагенян, а граждане Карфагена проявляли больше стойкости, чем подданные Дионисия.