своё бедро, а потом вынул на свет. Так появился Дионис — божественное вино, земная растительная природа которого была выношена и трансформирована небесами. Суть мифа о Семеле — в рождении Диониса, и в позднем мифе мать исполняет пассивную роль природы, жертвующей собой ради детей, что перекликается с её ролью матери-Земли.

Первоначально, по-видимому, Семела хотела, чтобы бог грозы проявил свою суть вовсе не из любопытства, а ради плодородного дождя, который даст возможность вырасти её ребёнку-винограду. Впоследствии стремление Семелы к разоблачению истины, даже такой, которая угрожает ей смертью, бросило отсвет любви к познанию и на Диониса, и бог вина явился проводником в истины мистерий. Популярный миф, дошедший до нас, во всём обвиняет Геру, преследовавшую любовниц супруга и их детей: это она подговорила Семелу требовать от Зевса саморазоблачения. В другом мифе Гера насылает на Диониса безумие, а исцеляет его ещё одна мать-Земля — Кибела, которую можно назвать приёмной матерью Диониса ещё в большей степени, чем его любимой. Этим объясняется то, что Дионис становится учителем людей в оргиастических мистериях-вакханалиях, перекликающихся с культом Кибелы, также, как в виноделии и виноградарстве.

Как виноградная лоза Дионис/Вакх умирает и воскресает, и вакханалии прежде всего символизировали смерть винограда при приготовлении вина. Но в позднее время дух возрождающейся растительности стал устойчиво ассоциироваться с человеческим духом, его свободой и волей к жизни. Согласно поздней трактовке, Дионис спустился в Аид для того, чтобы воскресить к жизни свою мать Семелу. Подобная аналогия возникла и в образе египетского бога урожая винограда, изобилия и довольства Шаи, который через соотнесение с умирающей и возрождающейся природой получил функцию определения срока человеческой жизни.

Устойчивая аналогия смерти и возрождения растений со свободой человеческого духа возникла не сразу, и ей немало способствовал творческий процесс приготовления вина. Мы видим, что умирающего и воскресающего бога винограда ожидает две смерти: от природы, когда лоза осенью естественно засохнет, и от человека, который из его растерзанных гроздей приготовит вино. Но вторая смерть предпочтительней: произведенное из винограда вино не портится, оно способно на века сохранить бессмертный дух виноградной лозы. Таким образом, человек, включаясь в процесс природных преобразований, поворачивает его в свою, творчески-духовную сторону. Исполняя неизбежные законы природы, он сам относится к ним как их творец: как дух, он способен вернуть природе то, что отнято у неё неумолимым временем. Поэтому он свободен сам и освобождает её.

Изменения плодов винограда при их созревании и производстве вина отразились в мифологии как способность Диониса к удивительным превращениям, которые возвратили ему свободу, когда он был захвачен разбойниками.

Диониса называли Лиэй ("освободитель"): он разрывает все оковы, которыми пытаются опутать его враги, оплетая их своим плющом, и освобождает людей от мирских забот. Как бог вина он насылает безумие, но и приводит в экстаз, и его вакханалии снимают с людей путы быта — чего часто не хватает знаку Девы, погружённому в процесс деятельности. Греческому Дионису и римскому Вакху аналогичен этрусский Фуфлунс, бог растительности и плодородия, в честь которого также устраивались оргии. В Риме, кроме Вакха, был бог Либер ("свободный") и богиня Лидера, символизирующие плоды и время убранного урожая, когда можно расслабиться. Связанный с их именами глагол "libare" означает "пробовать, отведывать" и одновременно "посвящать", отражая священный характер церемоний возлияния. Качества раскрепощения и радости праздников и выходных отражает астероид Либера.

То буйное состояние духа, которое сопутствует оргиям, аналогично иногда возникающему у Дев и вообще в процессе работы состоянию истерики, когда нить длинного процесса преобразования рвётся, и чтобы её восстановить, нужно соприкоснуться с внутренней истиной процесса, подключившись к глубинам потенциала энергии и приложив терпение. Интересно, что слово "восторг" восходит к тому же близкому архетипу Цереры корню ter, что и слова "труд" и "терпение". Умение следить за нитью жизненного процесса требует одновременного и рационального, и эмоционального напряжения, что является наиболее сложной задачей Девы (подобно тому, как для Гегеля, рожденного под этим знаком, вершиной развития Духа является совмещение и совместное действие теоретического и практического духа). Эмоциональная невключенность в суть деятельности приводит к рывкообразному, спазматическому взрыву чувств, дающему толчок мысли и силу действовать, — подобно тому, как если бы после холодной зимы сразу же наступило лето.

В природе процессы мягки и постепенны, и праздники, способствующие раскрепощению организма, в которые вылились прежние церемониалы жертвоприношений, издревле помогали людям налаживать гибкие механизмы жизнедействия, преодолевая формализм исполнения природных законов в цивилизованном обществе. Они давали возможность лавине живой энергии обойти те барьеры, которые настроила мёртвая цивилизация, — обучая участников мистерий вставлять недостающее звено возвышенных чувств между практической реальностью и нашим рациональным представлением о ней. И в этом смысле очень неплохо, когда знак Девы расслабляется, отбрасывая свою критичность, и становится идеалистом: тогда в нём рождаются силы заменить механический труд живым преобразованием реальности. Задача Девы — превратить свою обыденную работу в искусство. Эго даст возможность понять, что в ней есть от великих мистерий древности. Ведь искусство — это всегда служение высшему.

Те мистерии, где радость праздника доминирует над познанием закона чередования времен, приурочиваются уже не к осени, а к весне. С весенним возрождением соотносится бог фригийского происхождения Аттис, связанный с культом великой матери-земли Кибелы и оргиями в её честь. Поздняя легенда повествует о том, как Кибела, чьим любимцем он является, препятствует его земной любви, и тогда Аттис, оскопляя себя, умирает — а из его крови вырастают цветы и деревья. Но изначально любимец Кибелы тоже олицетворял собой срезаемые серпом злаки: его символом были колосья, а при его оплакивании запрещалось есть хлеб. Его так и назвали: "очень плодоносный" и "срезанный колос ржи"; впоследствии эти эпитеты стали использоваться в переносном смысле, как и его имя "господин, отец" (растительности) стало пониматься фигурально: господин тех, кто любит и оплакивает его.

Подобен Аттису финикийский умирающий и воскресающий бог Адонис ("господин"). По легенде, он родился из ствола дерева, и из-за его удивительной красоты вели спор покровительствующая ему Афродита и воспитавшая его Персефона. Две трети его жизни Зевс отдал Афродите и одну треть — Персефоне. Когда Адонис умирает, случайно раненый на охоте кабаном, всё живое на Земле начинает его оплакивать, а его естественному воскрешению сопутствует всеобщая радость. Летом справляли свадьбу Афродиты и Адониса. А потом его статую несли к морю, с плачем погружая её в воду: и это напоминало о том, что скоро мир увидит первые признаки осеннего увядания. Возрождение Адониса праздновали в начале весны. Есть астероид Адонис, который может символизировать молодые силы обновления жизни.

С ритуалами плача связана