Андрей Буров писал: «Об Акрополе писать труднее, чем о чём бы то ни было. Это так хорошо, что перестаёт быть архитектурой. Чувство огромного внутреннего спокойствия охватывает тебя… Не замечаешь ни деталей, ни поразительного развёртывания кадров… Ощущение устойчивой лёгкости, полное внутренней разрешённости и поразительного спокойствия, доминирует надо всем. И ни одной прямой линии…»

Лучше специалиста и не скажешь. У Акрополя богатейшая и драматическая история. Греки строили – персы разрушали. А уже в наше просвещённое время Парфенон ограбил лорд Эльджин и увёз в Англию 12 фигур с богато декорированного фронтона Парфенона, 56 плит фриза и даже одну кариатиду. Переговоры о возврате увезённого идут по сей день… Когда мы вознеслись на Акрополь, в этот момент пошёл снег. Крупные хлопья торжественно планировали над Парфеноном. Такой погодный феномен бывает раз в 50 лет. Нам повезло: мы видели заснеженный Парфенон.

20 февраля

Экскурсия была преоригинальная: кладбище-базар-музей. То есть смерть, жизнь и созерцание. Или печаль, радость и размышление. На базаре можно купить всё, от древних амфор до современных кроссовок. Отлично идут морские раковины, «во рту которой – все напевы моря, / все голоса, все шёпоты и стоны…» – как написала Юнна Мориц, описывая базар в Афинах:

– Продай мне эту раковину, грек!

– За тысячу и двести драхм, синьора!

Задаром, фру! Наши деньги – мусор!

Я торговаться, леди, не привык,

Ведь я – моряк! – присвистнул грек лукавый…

Мы ходим по базару, решая трудную проблему: купить или не купить. По нашим деньгам всё – «охи-охи», по-гречески: «нет-нет, слишком дорого!»

Охи-охи. Дела наши плохи.

Хочется купить, а остаётся выть, –

соревнуюсь с Юнной Мориц. После базара – музей Бенаки. Грек Антонис Бенакис вроде нашего Третьякова – коллекционер и собрал много ценного.

После обеда с Борисом Краковским, инженером-гидравликом, поехали снова в центр с криком: «Только руины!» Не магазины и музеи, а именно натуральные руины. В «Записках по Греции» Михаил Алпатов писал, что больше всего его изумлял в Греции свет дневной, ясный, ослепительный, который придаёт предметам одухотворённость…

21 февраля

Рано утром отправляемся на полуостров Пелопоннес. Коринфский канал, соединяющий Эгейское море с Ионическим. Хрисула рассказывает, что была Эллада и жили в ней эллины, а римляне придумали название «Греция» от местечка «Греко» в Сицилии, и в истории закрепилось название – Греция и греки.

На нашем пути сплошные исторические места: монастырь Дафни, удивительное озеро Риза, город Элевсинос, город олив и оливкового масла. Кругом перламутровая голубизна. Небо и море сливаются воедино… Далее Коринф, Архикоринф, где вечный труженик Сизиф вкатывает в гору тяжеленный камень, – все мы Сизифы, и каждый из нас немного Сизиф!.. В автобусе нас развлекает Хрисула, рассказывая про гетер. «Есть они и сейчас, но только теперь это не образованные гетеры, а всего лишь женщины для публичных домов». Из группы слышится крик: «Безобразие!.. Зачем публичные дома, лучше бы работали на фабриках, как у нас… Труд облагораживает человека!..» На лице гида заиграла улыбка. «О, эти русские! Вечно они лезут в чужие монастыри со своим уставом!..»

А вот и развалины древних Микен. Череда мифов: Атрей, Полисфен, Агамемнон, Клитемнестра, Орест, Электра, – одни высокие кровавые трагедии!.. «Боги поступали хуже современных людей», – комментирует мифы Хрисула.

Террасы из вековых каменных блоков. Всё выше и выше. Внизу долина, зажатая горами. Тишина. Горы и вечность. Ветер колышет волосы. И как в старом анекдоте:

– Господи, как хорошо-то, Маша!

– Я не Маша.

– Всё равно хорошо.

Знаменитый храм Геры, источник укрепления девственности. Хрисула хихикает: «Сюда ходят не находить, а терять…» Маленький городок Нафплион. И райское место – Эпидавр. Вечнозелёные рощи и птичье разноголосье. Дышится на редкость глубоко и свободно… Здесь когда-то жил Асклепий (он же Эскулап) – бог врачей и врачебного искусства. Дочери Асклепия – Гигиена и Панацея тоже стали помогать людям сохранить здоровье. Ну и конечно, целительный воздух Эпидавра. А ещё в Эпидавре был знаменитый театр, построенный страшно сказать когда – в IV веке до нашей эры. Воображение рисует картину: величавые горы и потрясённые зрители. И какие авторы? Эсхил, Софокл, Еврипид! Группа усаживается на каменные плиты древнейшего театра и взирает на пустую сцену. Вспоминаются строки Николая Гумилёва:

Все мы, святые и воры,

Из алтаря и острога,

Все мы – смешные актёры

В театре Господа Бога.

Ещё одна краткая остановка у Саронического залива. Сказочный вид. Горы, обрыв и тёмно-синяя гладь воды.

22 февраля

С утра свободное время, и мы шатаемся по Афинам. Попадаем на рынок, где горластые и усатые «Янаки, Ставраки и папа Сатырос» (так, кажется, у Багрицкого?) торгуют и делают «Доброе дело! Хорошее дело!». Из рынка в римскую Агору, открытую археологами в конце XIX века…

После обеда экскурсия на мыс Сунион, в южную часть Аттики. Колонны почти исчезнувшего храма, на одной из колонн – автограф лорда Байрона… К вечеру заезжаем в какую-то таверну под названием «Молодой рыцарь», где наяривает оркестрик из 5 человек. Еда, питьё и гвоздь программы – танец живота. Услужливая память подсказывает строки пародии Александра Иванова на Льва Ошанина, которого в загранпоездке шокировал этот танец живота:

Восточная красотка хороша!

Но кровью облилась моя душа,

Ведь так недалеко и до конфуза…

Халат взяла бы или хоть пальто,

А то нагая… Это же не то,

Что греет сердце члена профсоюза!

Нет, члены советского профсоюза смотрели во все глаза на оголённый розовый живот в складочку. Солистка дергала животом, играла грудями и крутила бёдрами. Потом она со сцены перебралась на стол и продолжала ритмически извиваться среди бутылок и тарелок, не задевая их. Кто-то из наших завизжал от страха. Наконец жрица животного танца облюбовала нашего ветерана Мотина и села к нему на колени, стала поглаживать ладошкой по голове. Дед мужественно держался, как панфиловец при обороне Москвы. Даже не дрогнул. Георгий Кузьмич Мотин щеголял в поездке орденскими планками и интересовался одним: «А какова численность вооружённых сил в стране?» Его волновали орудия и танки, а отнюдь не женщины с голыми животами.

23 февраля

С утра холодина, но ехать надо – Дельфы (176 км). Погодные феномены в Ливане, Бангладеш, Японии и Греции – то снегопады, то ураганы. И тем не менее мы едем. Древние Фивы, которые уничтожил Александр Македонский… Проезжаем Левадию. Кипарисы гнутся под тяжестью снега.