Всё ждал, когда же примет Мадик,

Когда обрадует он нас.

Побывал на химкомбинате «Орто», в объединении «Авто» и в каком-то магазине Харюского райпо, – и всё. А далее гуляние по Таллину, от Длинного Германа и Толстой Маргариты к Ратуше, а потом вниз к «Виру» и обратно. 4 ноября попрощался и поехал в аэропорт, хлопнув напоследок стакан сока из ревеня. Короче, ничего особенного, а вот Боречка Л. обзавидовался: «Тебе хорошо – ты был в Таллине, а мне в 30-й раз придётся ехать в Кимры». Но кто в этом виноват?..

13 ноября

Эра Леонида Брежнева, длившаяся 18 лет, закончилась, началась эра Юрия Андропова. Сообщение о смерти генсека объявили спустя сутки. Неожиданно отменили концерт, посвящённый Дню милиции, и хоккей был заменён Бетховеном, а 11-го по всем программам началась симфония Чайковского «Манфред». Объявлен траур. В коллективах идут митинги, но никакого уныния нет: Брежнев – не Сталин. Такое впечатление, как будто бы ничего не произошло: умер – и умер. Был – нет. Лично меня больше интересовала третья книга лит. наследства – Александр Блок.

25 ноября

В субботу, 20-го, был хороший вечер. Ще гладила, а я читал ей вслух из синенькой тетради «ЮБиблии» отрывки из Камю, Шопенгауэра, Розанова, Георгия Иванова, Бунина, Ларошфуко и т. д. – пир для ума.

Сочинил ли нас царский указ?

Потопить ли нас шведы забыли?.. –

писал Иннокентий Анненский. Сколько горьких размышлений о судьбе России. А что нас ждёт впереди?

27 ноября

Чтобы поехать в дом отдыха «Лесное» от Министерства мясной и молочной промышленности, нужна медсправка, – и тут начинается одиссея мытарств. Смольная улица, психдиспансер: не псих ли? Михалковская, тубдиспансер: а не тубик? А ещё сдача мочи? «Моча прозрачная». А хирург? «Нагнитесь, раздвиньте ягодицы!..» Сколько мороки из-за формальной справки! На Кипр (и такая идея поездки есть) через анальное отверстие! Но это в феврале, а пока наше доморощенное «Лесное»…

Не можем попасть в театр: все билеты достаются мясникам и торговцам, держателям дефицита, ну, а я как журналист вынужден пьесы лишь читать. Прочитал «Смотрите, кто пришёл!» Владимира Арро (кстати, мой ровесник – с 1932 года, но питерец). В пьесе есть такой диалог:

– России, как всегда, нужны порядочные люди.

– А что, их мало, да? Опять не хватает?

– Хорошо подстриженных больше…

Тут узнал: в Москве всего 17 тыс. театральных мест на 10 миллионов человек (меньше, чем в Ленинграде). «Зритель какой-то вокзальный, пролётный, блатной, он и там, и сям, он ничего не понимает толком, ему бы только отметиться, людей посмотреть, себя показать – „были, видели, ужасно!“, „были, видели, гениально!“» (Михаил Рощин, сборник «Современная драматургия»).

13 декабря

6-го отправился в дом отдыха «Лесное». Контингент старушечный. Сплошное «Былое и дамы», «Помню, я ещё Снегурочкой была…». Но интеллигентную пару всё же нашли. Переводчик из Ленинграда и его друг-юрист с тех же берегов Невы. В один из дней я сыграл с ними 17 пятиминуток в шахматы, блиц: 9 побед, одна ничья и 7 поражений. А ещё карты – «кинг». И, конечно, разговоры. Жена одного из новых знакомых – Вера, работница ЦГАЛИ, рассказывала о том, как у них архивариусом работал бывший министр иностранных дел Шепилов, тот, который «и примкнувший к ним…». Четверть века писал какие-то внутренние рецензии. Услышав про мои записи об Андрее Тарковском, запричитала: сдавайте их к нам в архив, в ЦГАЛИ…

Изучали окрестности. Прошли по берегу реки Рожайка (впадает в Пахру) до деревни Битюгово… Осмотрели Морозовский особняк – всё в упадке. Когда-то здесь Мария Андреевна прятала Николай Баумана от полиции. Любил тут отдыхать Савва Морозов. Сейчас на субботу-воскресенье приезжает отдыхать-развлекаться высшее руководство ВЦСПС, нынешние лже-Морозовы… В самом «Лесном» есть личный отсек министра Антонова – роскошные апартаменты, личная кухня, бассейн. Слуги народа привыкли отдыхать индивидуально, подальше от народных глаз и в своё удовольствие, роскошно…

В пятницу, 10-го, почувствовал себя плохо и рванул в Москву. Померил температуру – 38,3, ломает, врач поставила диагноз: отит. И Ще на больничном: жуткий кашель… Умер Юрий Казаков… Звонил Асаулов, просил назвать для еженедельника «Футбол» тройку сильнейших футболистов. Я назвал: Дасаев, Демьяненко (просил Давидовский) и Курненин.

21 декабря

Смотришь на В.П. и сам начинаешь разваливаться: то тут кольнёт, то там. Лучшее лекарство – сублимировать своё состояние в словах, в стихах, в какой-то в общем вербализации. И вот сочинил некое стихотворение в прозе:

Никогда я не думал, что старость –

Это целое море удовольствия,

Что можно ощутить боль в пояснице,

Услышать, как трещат суставы в ноге,

С трудом поднимать кверху правую руку,

Почувствовать ломоту в зубах

И наждак в горле,

С трудом слышать и с трудом видеть…

– Старик, тебе уже за 50, чего тут удивляться…

– Чего-чего? Надо забавляться?

– О, видишь, какая полненькая блондиночка

идёт и покачивает бёдрами?

– Да? Вижу какие-то картиночки, блёклые. А если женщины,

то без бёдер и грудей.

– Старый ты дуралей!

– Старый-старый… Знаете, в теле всё что-то болит

и трещит, особенно когда ложишься…

– Дряхлеют мышцы.

И живот…

– Ах, бросьте вы этот компот! Надоело. Опротивело.

Скулу свело.

– А утром вы, знаете, ещё ничего…

Излил душу и стало легче? Ничего подобного. Ничего не хочется делать, ни звонить кому-то и куда-то ехать. Полная апатия. Соскин предлагает что-то придумать в футбольный календарь. Когда-то посчитал такое предложение за счастье, а сейчас ни крошки энтузиазма.

26 декабря

Вчера был дождь и смыл последние остатки снега. Сегодня чуть подморозило. Асфальт чистый, умытый, подсушенный. Ни намёка на Новый год, и редкие персоны с ёлками на улице воспринимаются с недоумением, а это что за невидаль? Зачем?.. Никакой праздничной приподнятости. Очереди, хмурые лица, злобная перебранка. Жратва – основа бытия. Ракеты или масло – мы не в состоянии выпускать и то и другое. Возмутил показанный по телевизору репортаж Фесуненко о днях Рождества в залитом огнями Париже. Игорь с сардонической ухмылкой говорил, что всё изобилие в парижских магазинах недоступно нищим и инвалидам, про обычных граждан и журналистов он умолчал. Тупая пропаганда, желание выдать белого кобеля за чёрного. Сияние огней, товары, покупки, радостные люди в предвкушении праздника – это, мол, только видимость. Истинный Запад – это пессимизм и мрачность, сплошной практицизм и нет никакой нашей духовности. А мы