организаций и качества судопроизводства в целом нужны организационные перемены. Существовавшая многие годы монополия одного силового ведомства (в разные годы — НКВД, МВД и др.) на наличие в своем составе судебно-экспертных подразделений объяснялась социально-политическими и экономическими причинами (сначала — борьбой с капитализмом, затем — с бандитизмом и терроризмом и т. д.). Постепенно эта монополия была утрачена: каждое вновь организованное правоохранительное министерство или ведомство (Министерство по чрезвычайным ситуациям, Федеральная таможенная служба, Следственный комитет) стало создавать свою судебно-экспертную (или экспертно-криминалистическую) службу со своими кадрами, дорогостоящей материально-технической базой, научно-исследовательскими и вузовскими структурами, научно-методическими разработками. Сотрудники этих служб занимались производством судебных экспертиз, они же принимали участие в следственных действиях и оперативно-розыскных мероприятиях. И вполне естественно, что стали возникать вопросы о нецелесообразности такого распыления сил, недешевой экспертной техники по разным ведомствам.

Не принижая важности такой проблемы, как финансовые затраты на содержание в разных ведомствах фактически дублирующих друг друга судебно-экспертных учреждений (на закупку и содержание оборудования, помещений, на обеспечение личного состава денежным и форменным довольствием и т. д.), отметим, что в деятельности ведомственных судебно-экспертных служб имеются и другие более серьезные правовые, организационные, научно-методические проблемы.

Проанализируем эти проблемы на примере деятельности экспертно-криминалистической службы МВД РФ.

Предпринятая в 2011–2012 гг. реорганизация МВД РФ не отразилась положительно на функционировании экспертно-криминалистической службы. Перечислим только некоторые отрицательные моменты, которые проявились с новой силой в настоящее время:

— 20 %-ое сокращение штатной численности при росте количества зарегистрированных преступлений и нагрузки на сотрудников экспертно-криминалистических подразделений в связи с участием в следственных действиях и проведении судебных экспертиз и исследований;

— выполнение экспертами не свойственных им функций (суточные дежурства при недостаточной численности экспертно-криминалистических подразделений в низовых отделах полиции, выполнение функций патрульно-постовой службы при проведении массовых мероприятий, дактилоскопирование экспертами задержанных лиц в дежурной части[866] и др.);

— несоблюдение принципа независимости судебного эксперта: в ситуации, когда эксперт работает в одном коллективе с лицом, назначившим судебную экспертизу, под руководством одного и того же начальника, существуют огромные возможности, начиная от дружеского воздействия до служебного давления, для получения необъективного (в некоторых случаях — ложного) заключения эксперта.

Причем, на несоблюдение принципа независимости эксперта, служащего в силовых ведомствах, предпочитают не акцентировать внимание.

Так, в состав Главного управления криминалистики Следственного комитета Российской Федерации (далее — СК России) и в управления СК России в субъектах Федерации с 2011 года введены должности экспертов[867]. Штатная численность их различная: например, в Следственном управлении Следственного комитета по Омской области несут службу восемь экспертов[868], в других регионах — от двух до десяти. Находясь в составе отделов криминалистики следственных управлений СК России субъекта, эти эксперты проводят различные виды судебных экспертиз (в основном, судебно-экономические, фоноскопические, компьютерно-технические, психофизиологические экспертизы с применением полиграфа и др.). И утверждается, что судебно-экспертная деятельность сотрудниками СК России осуществляется согласно Положения о СК России, утвержденному Указом Президента РФ от 14 января 2011 г. № 38[869], поэтому эта деятельность, якобы, не нарушает чьего-либо конституционного права[870].

Такие попытки защитить существующее ныне положение с правовой регламентацией и организацией работы государственных судебно-экспертных организаций внутри системы силовых министерств и ведомств, оказываются несостоятельными и большей частью ничем неоправданны.

О попытках негативного воздействия на судебных экспертов не только экспертно-криминалистических подразделений МВД РФ, но и на сотрудников судебно-экспертных организаций при Министерстве юстиции РФ жестко высказалась С. А.Смирнова: «Многие следователи и прокуроры вообще не различают компетенции эксперта и свидетеля … имеют место попытки склонить эксперта к своей точке зрения, навязать ему способ решения экспертной задачи»[871].

Об отсутствии независимости даже такой фигуры, как советник аппарата специализированного арбитражного суда, привлекаемого судом в качестве специалиста по интеллектуальным правам, свидетельствует А. Т. Боннер, отмечая, что такой специалист, как штатный сотрудник арбитражного суда, «по определению не может быть в полной мере независимым»[872].

Проведенные нами опросы сотрудников различных служб органов внутренних дел свидетельствуют о том, что указанная проблема не надумана: 47 % опрошенных следователей считают, что необходимо вывести судебно-экспертные учреждения из ведомств и объединить все государственные учреждения в одну государственную судебно-экспертную организацию (29 % — против, 24 % — затруднились ответить), из них 45 % считают, что судебно-экспертные учреждения должны находиться в составе Министерства юстиции РФ, 45 % полагают, что эта организация должна быть единой вневедомственной, 10 % — в составе иной организации; 32,5 % опрошенных экспертов правоохранительных органов также считают такое объединение необходимым, 27,5 % высказались против, 40 % затруднились ответить.

Положительное мнение значительной части опрошенных сотрудников об объединении всех экспертов в единый экспертный орган объясняется пониманием того, что нынешняя структура судебно-экспертных организаций и связанное с ней распыление сил и средств (порой очень дорогостоящих), межведомственные несоответствия методик экспертных исследований, крайне низкий уровень координации научно-методической, кадровой, технической деятельности между ведомственными организациями диктуют необходимость преобразований в судебно-экспертной деятельности путем объединения усилий. При этом на важность создания «независимой межведомственной системы органов судебной экспертизы», которая предоставит возможность выявить и использовать внутренние ресурсы этой системы и повысить ее эффективность, настойчиво указывают Л. В.Лазарева[873] и Г. М.Меретуков[874].

Многие годы на проблему совершенствования деятельности государственных судебно-экспертных организаций настойчиво призывает обратить внимание А. Ф.Волынский, который считает, что «необходимость реформирования системы судебно-экспертных учреждений, в том числе, если не прежде всего, ЭКП ОВД, не видит только тот, кто не хочет это видеть, кто не признает прописную истину: "Уровень развития техники определяет систему организации производства"»[875]. При этом приводятся примеры реформирования всей системы судебно-экспертных учреждений в Республике Казахстан, в западноевропейских странах, которое осуществлено на основе единого стандарта, предусматривающего разделение функций экспертов и криминалистов[876].

Полностью склоняясь к концепции об организационном разграничении функций эксперта и специалиста, мы предлагаем ввести в проект Федерального закона № 306504–6 «О судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» статью «Государственный центр судебной экспертизы Российской Федерации», в которой предусмотреть образование на базе судебно-экспертных организаций МВД и Министерства юстиции РФ единого вневедомственного государственного центра судебной экспертизы. В его состав должны войти судебно-экспертные подразделения шести ведомств: Министерства юстиции, МВД, Министерства обороны, Следственного комитета, МЧС, ФТС РФ (за исключением ФСБ и Министерства здравоохранения РФ ввиду выполнения ими особых функций и решения специфических задач). Единая государственная