– Анатан уверен, что Тася у Асона.

– Он или ты?

– Он, – ответил Крикс после долгой паузы. – Она мертва, Ваше Величество. Думаю, её скормили aдам.

– Адам… – повторил Адэр.

Перед внутренним взором возникли тонкокостные скелеты собак, обтянутые свинцовой кожей. Литой, без отверстий нос, плотно прижатые к черепу уши-монетки, затянутые мутной плёнкой глаза. Звериные норы, засыпанные странным песком, похожим на пепел, окружали прииск «Рисковый». Из памяти всплыли слова старика, живущего в сторожке неподалёку от прииска: «Кровь им нужна. Живая кровь».

– Разве зимой ады не спят?

– Нет, – ответил Крикс. – Похититель был один, Ваше Величество. Он не знал про адов. Асон приказал ему выкрасть Тасю, сказал, куда ехать дальше, и одним махом убрал обоих.

– Домыслы.

– Селяне нашли там седло и уздечку. И снега там нет.

– Что это значит?

– Ады съели весь снег, заляпанный кровью.

– Ты упорно связываешь исчезновение Таси с Хлыстом, – произнёс Адэр недовольно, хотя сам уже давно всё понял. – А доказательств нет.

– Дворовую собаку Анатана задушили плёткой, сплетённой из ремней…

– Хлыстом, – сказал Адэр, прикрыв рукой глаза.

– Да, Ваше Величество, хлыстом. И затолкали в конуру. Это послание, мол, сиди и не высовывайся. – Крикс немного помолчал и тихо промолвил: – Думаю, похититель явился за моей женой, но я перевёз семью поближе к Мадраби. Асон и это предусмотрел. И на всякий случай дал адрес Анатана.

Спустя три дня Адэр приехал в Рисковый. В посёлке стояла могильная тишина. Казалось, даже собаки были напуганы. На дорожках, припорошенных снегом, виднелись следы, ведущие в одну сторону – к прииску. После долгих и безрезультативных поисков люди вышли на работу.

На крыльце старого каменного дома стояли стражи. Перемахнув через низкую изгородь из прутьев, Парень уселся посреди двора и завыл. Выбравшись из машины, Адэр погрозил ему кулаком, посмотрел на окна, завешенные ситцевыми занавесками, бросил взгляд на автомобиль Анатана под шапкой снега и взбежал по ступеням.

Анатан и Крикс сидели в горнице за столом, накрытым вязаной скатертью. На трюмо стопка тарелок. На креслице корзинка с клубками, на спинке пуховая шаль, на подоконнике раскрытая книга. Чутьё подсказало: все вещи находятся там, где их оставила хозяйка.

Увидев Адэра, Крикс поднялся, скрипнув сиденьем стула. На дверном проёме за его спиной всколыхнулась шторка. На миг почудилось, что в смежной комнате Тася. Сейчас она появится на пороге, на простоватом лице вздёрнутся белесые брови, на губах заиграет добродушная улыбка.

– Я не успел сказать ей, как сильно её люблю, – промолвил Анатан чужим голосом. Руки, сложенные на столе, мелко задрожали. – Почему мы думаем, что это неважно? Живём, как живём.

– Где дети? – спросил Адэр.

– Увезли к сестре Таси, – ответил Крикс.

– Они спросят: мама была счастлива с тобой? – сказал Анатан. – А я не знаю. Я не успел у неё спросить.

– Хлыст знает, где живёт её сестра? – спросил Адэр, глядя на ссутуленную спину Анатана.

– Он всё знает, – откликнулся Крикс. – Дети под охраной.

– Мы говорили о погоде, о детях, о друзьях, – продолжил Анатан, глядя в одну точку. – В коровнике крыша прохудилась. В колодце вода мутная. В спальне половица прогнила. На рукавах рубашек она заглаживала стрелки, я ворчал. Я всё время ворчал, и не успел сказать, как сильно её люблю.

– Тебе надо уехать, – промолвил Адэр, присев к столу.

– Я ничего не успел...

– Анатан, ты меня слышишь? Забирай детей и уезжай, – сказал Адэр и посмотрел на Крикса. – Я дам адрес…

– Я поеду в Рашор, – проговорил Анатан и погладил скатерть ладонью. – Я сделаю для него всё, лишь бы он её отпустил.

Навалившись на стол, Адэр схватил его за грудки и притянул к себе:

– У тебя двое детей. О них ты подумал?

Анатан устремил на Адэра жёсткий взгляд. Непривычно…

– Подумал! Я верну им маму.

– Если Тася жива…

– Тася жива!

– Крикс найдёт её. Забери детей и уезжай. Развяжи ему руки.

Оттолкнув Анатана, Адэр поднялся и вышел из горницы.

Спустившись с крыльца, повернулся к Криксу и протянул ему записку:

– Там ждут. Анатана с детьми и твою семью.

Крикс спрятал записку в карман:

– Отвезу их и сразу в Рашор.

– Нет. Туда никто не поедет.

– Ваше Величество, я обещал ему.

– Нет! – прикрикнул Адэр. – Составь список всех, на кого Хлыст зуб точит. Кто может пострадать, когда мы начнём действовать. И найди его сына.

– Старшего? Тормуна?

– Ты говорил, он ушёл на заработки и пропал.

Крикс пожал плечами:

– Так когда это было? Два года назад, если не больше.

– А ещё ты говорил, что Хлысту нечего терять. Возьми людей, сколько надо, и найди его сына.

Вернувшись в замок, Адэр впервые за несколько месяцев вошёл в покои Эйры. Здесь вещи тоже лежали на тех местах, где их оставила хозяйка. Слуги проветривали комнаты каждое утро, но до сих пор чувствовался запах водопадов и горных долин. Или запах остался в памяти?

Эйра не ушла и не потерялась, он сам её отдал. Великий натравил «Мир без насилия» на нищую страну, хотя мог поддержать. Умолчал о девах-вестницах, хотя мог предупредить. Провёл блестящую игру, и престолонаследник Тезара уже помолвлен. Великий сделал всё, чтобы простолюдинка навсегда исчезла из жизни его сына.

Утром Адэр сообщил советникам, что уезжает на день рождения Могана Великого.

***

На банкет были приглашены только избранные: короли с супругами и высокопоставленные вельможи с жёнами. Для остальных гостей – их было ни много ни мало почти двадцать тысяч – столы накрыли в огромных гостевых комнатах, смежных с бальным залом. В ожидании именинника и начала танцевального вечера отпрыски правителей и знатные дворяне довольствовались кулинарными изысками и разнообразными винами, заигрывали с дамами, обменивались любезностями и делились новостями.

В Тезаре, как и в других государствах, существовал Закон «Об увеселительных собраниях титулованных особ». Темы для бесед были строго регламентированы, и светское общество, желая поболтать о чём-либо запретном или пикантном, всячески изгалялось, придумывая словесные обороты и завуалированные фразы.

Говорить о Грасс-дэ-море и Адэре не воспрещалось, однако дворяне сами приняли негласное правило: на торжествах даже вскользь не упоминать престолонаследника Тезара. Его не вычеркнули из памяти, его страну не стёрли с карты мира, просто разговоры о политике, проводимой Адэром, неизменно перерастали в жестокие споры. Высший свет Краеугольных Земель раскололся на два непримиримых лагеря. И молодых сторонников Адэра было ощутимо больше, чем престарелых противников. Наверное, поэтому Моган Великий избегал прилюдно обсуждать сына.